Кэрролл Ли, Тоубер Джен

Дети Индиго - 2 (Часть 1)

чем он родился? Послушайте рассказ Джоанны Уайзор о четырёхлетнем Греге.

Ангел по имени Роберт

Джоанна Уайзор

«Нашему Индиго сейчас девять. Грег всегда рассказывал, что видит ангелов. Говорил, что они бывают разноцветными, а иногда, когда он в своей комнате один, они даже превращаются в зверей и птиц — ястребов, орлов и так далее.

Сидя в машине Грег мог, например, заявить: «Мама, а с нами едет коричневый ангел!» Однажды вечером, когда Грегу было четыре года, он выбрался из кроватки (знаете, одна из детских хитростей, чтобы подольше не засыпать) и рассказал мне историю об ангеле, который заботился о нём до рождения.

Грег даже назвал имя. Но позднее, пересказывая это мужу, я так и не смогла вспомнить, как звали того ангела.

Примерно полгода спустя Грег снова рассказал ту же историю нам обоим. Стоило ему произнести имя ангела, как я его вспомнила! Грег сказал, что до рождения о нем заботился ангел по имени Роберт Стоубен.

Роберт якобы рассказал ему, что погиб в автокатастрофе по дороге к бабушке и дедушке. Затем Грег пояснил, что Роберт был рядом с ним вплоть до того, когда пришло время родиться, и Грег перешёл в мою кровь и оставался у меня в животике, пока врач его не разрезал (мне, кстати, делали кесарево сечение, хотя сомневаюсь, что Грег знал об этом и имел в виду именно операцию).

Взрослея, Грег говорил о таких вещах всё реже, но время от времени он до сих пор бывает с нами откровенным и рассказывает о том, что видит.

Я никогда не подталкиваю его к этому — мне хочется, чтобы он сам решал, о чём рассказывать. Иначе говоря, я всегда держу дверь между нами открытой и всеми силами стараюсь дать ответ на сотни вопросов, которыми он меня ежедневно заваливает.

Бывают такие, что чувствуешь себя в полном тупике! Однажды он спросил: «Мам, а давным-давно когда люди ездили на деревянных машинках, они уже говорили по-английски?» Сами видите, в нашем доме скучать не приходится!»

Мы ещё раз повторим, что Дети Индиго нередко способны видеть нас насквозь. Об этом сообщали очень многие родители.

Вот один из таких рассказов, где вопросы двухлетнего ребёнка вызвали у мамы настоящее духовное озарение. Порой детишки делают с нами и такое!

Истинные чувства

Моник Леблан

«Однажды Реми — ему было тогда около двух с половиной — вдруг спросил меня: «Мама, ты сердишься?» «Да нет, не сержусь», — спокойно ответила я. Но он повторил этот вопрос ещё дважды. Я настойчиво отвечала, что не сержусь.

Через пару дней он снова начал спрашивать, не сержусь ли я, и я опять заверила его, что всё в порядке. Когда он повторил вопрос, я подумала: «Ну, почему он всё время об этом спрашивает? Может, он видит или чувствует что-то такое, чего я не замечаю?» ещё я подумала, что эти расспросы повторяются неспроста.

Я всегда и всеми силами старалась воспитывать в сыне честность, и понимала, что для этого, прежде всего, сама должна быть ему образцовым примером. Поэтому я прислушалась к себе, попыталась разобраться в своих чувствах.

У меня на сердце действительно было неспокойно! Я ощутила, что в душе моей проходит какая-то борьба, настоящая буря, и это возбуждение словно распирает сердце изнутри. «Но он ведь не может знать, что творится в моей душе, — ведь внешне я совершенно спокойна!

Голос у меня нормальный, да и вообще я не проявляю никаких признаков раздражения...» Будучи экстравертом, к тому времени я уже отчасти научилась сдерживать внешние проявления рассерженности.

Я неплохо владела тоном голоса, умела обходиться без крика и выбирать слова. Мне самой это казалось тогда серьёзным достижением. Но теперь вопросы ребёнка поставили меня в тупик.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове за считанные секунды после того, как сын второй раз спросил, не сержусь ли я.

Я вспомнила, что несколько дней назад трижды ответила ему отрицательно, — и почувствовала себя на месте апостола Петра, который трижды отрекся от своего учителя, Иисуса Христа.

Мне не хотелось заново проходить предыдущий сценарий. Следуя своему искреннему желанию быть честной перед собой, я наклонилась, посмотрела сыну прямо в глаза и призналась: «Реми, ты прав! У мамы на душе неспокойно. Где-то внутри я действительно рассержена — но не на тебя! Я очень тебя люблю».

Я обняла его, и моё сердце наполнилось любовью.