Карлос Кастанеда

Сила безмолвия (Часть 1)

потери, чувство судьбы. Мне будет нехватать его. Но чувство потери

сходило на нет от досады, что при худшем исходе все заботы о нем свалятся

на мои плечи.

Я колесил почти час, высматривая магазин, и не мог найти его. Дон

Хуан признался, что, возможно, он ошибается, и что магазин может быть в

другом городе. Вот тогда я полностью выдохся и понятия не имел о том, что

делать дальше.

В моем нормальном состоянии сознания у меня всегда было странное

чувство, что я знаю гораздо больше, чем говорит мне мой рассудок. Теперь

же под влиянием его умственного кризиса я был уверен, не зная почему, что

его друзья ждут дон Хуана где-то в Мексике, хотя не знал, где именно.

Мое изнеможение было более чем физическим. Это была смесь заботы и

вины. Меня тревожило, что я связался с хилым стариком, который, как я

теперь знал, по-видимому, был смертельно болен. И я чувствовал вину от

того, что оказался неверным ему.

Я остановил машину около береговой черты. Потребовалось около десяти

минут, чтобы вытащить дон Хуана из машины, мы пошли к океану, но стоило

нам приблизиться к нему, как дон Хуан шарахнулся в сторону и отказался

идти дальше. Он шептал, что воды залива Гуаямос пугают его.

Он повернулся и повел меня к большому квадрату - пыльной площади, на

которой не было даже скамеек. Дон Хуан опустился на бордюру. Пылеуборочная

машина прошла мимо нас, вращая стальными щетками, а так как вода не

увлажняла их, я задохнулся, кашляя, в облаке пыли.

Ситуация настолько беспокоила меня, что в моем уме мелькнула мысль, а

не бросить ли мне его прямо здесь. Я даже смутился, осознав такую мысль, и

похлопал дон Хуана по спине.

- Ты должен сделать усилие и сказать, куда мне везти тебя, - сказал я

мягко. - куда ты хочешь пойти со мной.

- Я хочу, чтобы ты пошел к черту, - ответил он ломаным, скрипучим

голосом.

Услышав его ответ, у меня появилось подозрение, что дон Хуан,

возможно, и не страдает от приступа, а просто переживает какое-то другое

разрушительное состояние, которое лишило его ума и сделало буйным.

Внезапно он встал и пошел от меня. Я отметил, каким слабым он

выглядел. Он постарел за несколько часов. Присущая ему энергия иссякла, и

теперь я видел перед собой ужасно старого и немощного человека.

Я поспешил помочь ему. Волна огромной жалости затопила меня. Я увидел

себя старым и слабым, почти неспособным передвигаться. Это было

невыносимо. Я был готов заплакать, но не за дон Хуана, а за себя. Я

поддерживал его за руку и молча пообещал, что буду присматривать за ним,

что бы там ни случилось.

Я погрузился в мечтательные самосожаления, когда вдруг почувствовал

цепенящую силу пощечины. Прежде чем я пришел в себя от неожиданности, дон

Хуан ударил меня по шее. Он стоял лицом ко мне, дрожа от бешенства. Его

губы были полуоткрыты и бесконтрольно дрожали.

- Кто ты? - крикнул он натянутым голосом.

Он повернулся к куче зевак, которые собрались к этому времени.

- Я не знаю, кто этот человек, - сказал он им. - помогите мне. Я

одинокий старый индеец. А он чужак и хочет убить меня. Они все ищут

одиноких старых людей и убивают их для удовольствия.

Поднялся шум неодобрения. Несколько молодых, здоровенных парней

смотрели на меня с явной угрозой.

- Что ты делаешь, дон Хуан? - спросил я его как можно громче. Мне

хотелось убедить толпу, что я с ним.

- Я не знаю тебя, - закричал дон Хуан. - оставь меня в покое.

Он повернулся к толпе и попросил помочь ему. Он просил подержать

меня, пока не придет полиция.

- Держите его, - кричал он. - ну кто-нибудь, прошу вас, вызовите

полицию. Уж там знают, что делать с этим типом.

У меня возник образ мексиканской тюрьмы. Никто не узнает, где я.

Возможно, пройдет несколько месяцев, прежде чем кто-то заметит мое

исчезновение. Мысль об этом заставила меня действовать с какой-то злобной

выдержкой. Я лягнул первого парня, который приблизился ко мне, и бросился

наутек в паническом бегстве. Я знал, что бегу, спасая свою жизнь.

Несколько парней погнались за мной.

Пока я мчался к главной улице, я понял, что в таком маленьком

городке, как Гуаямос, полисмен должен наверняка патрулировать пешком по

площади. Во всяком случае, в поле зрения не было ни одного, и прежде чем я

рванулся дальше, мне попался первый магазин на моем пути. Я притворился,