Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 2)

так, как они звонят

сегодня днем. Люди, которые любили меня, уйдут, и город

будет расцветать заново ежегодно, но мой дух, одержимый

ностальгией, будет вечно бродить в том же самом забытом углу

моего цветущего сада.

- Это то чувство, о котором говорит Хенаро, - сказал

дон Хуан. - для того, чтобы быть магом, человек должен быть

страстным. Страстный человек имеет земные привязанности и

вещи, дорогие ему. Хотя бы та тропа, по которой он ходит.

То, что Хенаро рассказал тебе в своем рассказе, именно

это. Хенаро оставил свою страсть в Икстлэне. Его дом, его

людей, все те вещи, до которых ему было дело. И теперь он

бродит вокруг в своих чувствах, и иногда, как он говорит, он

почти достигает икстлэна. У нас у всех это одинаково. Для

Хенаро - это Икстлэн, для тебя это будет Лос-Анжелес, для

меня - ...

Я не хотел, чтобы дон Хуан рассказывал мне о себе. Он

остановился, как бы прочитав мои мысли.

Хенаро вздохнул и перефразировал первую строчку

стихотворения:

- Я ушел, а птицы остались, распевая.

На мгновение я ощутил волну агонии и неописуемого

одиночества, охватывающего нас троих. Я взглянул на дона

Хенаро и понял, что он, будучи страстным человеком, имел

очень много сердечных уз, очень много вещей, до которых ему

было дело и которые остались позади. У меня было ясное

ощущение, что в этот момент сила его воспоминания готова

обрушиться горным обвалом, и что Хенаро находится на грани

рыдания.

Я поспешно отвел глаза. Страсть дона Хенаро, его высшее

одиночество заставили меня плакать.

Я взглянул на дона Хуана. Он смотрел на меня.

- Только как воин можно выжить на тропе знания, -

сказал он. - потому что искусством воина является находить

равновесие между ужасом от того, что ты человек, и

восхищением от того, что ты человек.

Я взглянул на них обоих, на каждого по очереди. Их

глаза были мирными и ясными. Они вызвали волну захватывающей

ностальгии, и когда они, казалось, были на грани того, чтобы

разразиться страстными слезами, они повернули эту волну. На

мгновение я, казалось, 'видел'. Я 'видел' одиночество

человека, как гигантскую волну, которая застыла передо мной,

отброшенная назад невидимой стеной метафоры.

Моя печаль была столь захватывающа, что я ощутил

эйфорию. Я обнял их.

Дон Хенаро улыбнулся и поднялся. Дон Хуан тоже встал и

мягко положил руку мне на плечо.

- Мы собираемся покинуть тебя здесь, - сказал он. -

делай то, что найдешь нужным. Олли будет ждать тебя на краю

той долины.

Он указал на темную долину вдали.

- Если ты чувствуешь, что это еще не твое время, то

откажись от своего свидания, - сказал он. - ничего нельзя

достигнуть насилием. Если ты хочешь выжить, ты должен быть

кристально чистым и совершенно уверенным в себе.

Дон Хуан ушел, не глядя на меня. Но дон Хенаро пару раз

повернулся и подмигиваниями и движениями головой подталкивал

меня идти вперед. Я смотрел на них, пока они не исчезли

вдали, а затем пошел к своей машине и уехал. Я знал, что это

еще не мое время.

Обращений с начала месяца: 196, Last-modified: Sun, 15 Dec 2002 23:06:45 GMT

Оцените этот текст:Не читал10987654321