Карлос Кастанеда

Путешествие в Икстлен (Часть 2)

было реальным. 'Ля Каталина' была

реальной, и я не мог сбросить со счетов той возможности, что

она действительно преследует меня. На другом уровне я не мог

понять, каким образом она преследует меня, и это давало

основу слабому подозрению, что дон Хуан, может быть, шутит

надо мной, и что, может быть, он сам каким-нибудь образом

производит те мистические эффекты, свидетелем которых я был.

Внезапно дон Хуан взглянул на небо и сказал мне, что

еще есть время поехать и проверить колдунью. Он заверил

меня, что мы подвергаемся очень небольшой опасности,

поскольку собираемся просто проехать мимо ее дома.

- Ты должен сопоставить ее формы, - сказал дон Хуан. -

тогда у тебя в уме не останется никаких сомнений ни так, ни

эдак.

Ладони у меня стали так сильно потеть, что я был

вынужден их несколько раз вытереть полотенцем. Мы забрались

в мою машину, и дон Хуан направил меня на главное шоссе, а

затем на широкую грунтовую дорогу. Я ехал по ее середине.

Тяжелые грузовики и тракторы промяли глубокие колеи, а моя

машина была слишком низка для того, чтобы ехать по левой или

правой стороне дороги. Мы медленно ехали в густом облаке

пыли. Гравий, который использовали для починки дороги,

смешался с глиной во время дождей, и куски сухих грязных

камней стучали по металлу под моей машиной, издавая громкий

взрывоподобный звук.

Дон Хуан сказал, чтобы я снизил скорость, когда мы

подъезжали к небольшому мосту. Там сидели четверо индейцев,

и они помахали нам. Мы переехали через мост, и дорога плавно

повернула.

- Вот дом этой женщины, - прошептал дон Хуан, указывая

глазами на белый дом с высокой бамбуковой оградой вокруг.

Он сказал, чтобы я развернулся и остановился посередине

дороги, ожидая, не будет ли женщина настолько подозрите-

льной, чтобы показать свое лицо. Мы стояли там, наверно,

минут десять. Время мне казалось бесконечным. Дон Хуан не

сказал ни слова. Он сидел неподвижно, глядя на дом.

- Вот она, - сказал он, и его тело сделало внезапный

прыжок.

Я увидел темный силуэт женщины, стоящей внутри дома и

смотрящей через открытую дверь. В комнате было тесно, и это

только усиливало темноту женского силуэта.

Через несколько минут женщина вышла из темноты комнаты

и, остановившись в дверях, смотрела на нас. Секунду мы

смотрели на нее, а затем дон Хуан сказал, чтобы я ехал. У

меня не было слов. Я мог бы присягнуть, что она была именно

той женщиной, которую я видел прыгающей у дороги в темноте.

Примерно полчаса спустя, когда мы вернулись на мощеное

шоссе, дон Хуан заговорил со мной.

- Ну, что ты скажешь? - спросил он. - узнал ты эту

форму?

Прежде, чем ответить, я долго колебался. Я боялся

последствий того, что я скажу да. Я тщательно разработал

свой ответ и сказал, что я думаю, тогда было очень темно и

поэтому я не могу быть абсолютно уверен.

Он засмеялся и слегка похлопал меня по голове.

- Она была той самой, не так ли? - спросил он.

Он не дал мне времени ответить. Он приложил палец ко

рту знаком молчания и прошептал мне на ухо, что говорить

что-либо бессмысленно и что для того, чтобы выжить в

покушениях 'ля Каталины', я вынужден использовать все, чему

он меня научил.

* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Путешествие в Икстлэн *

Глава 18. Кольцо силы мага.

11 мая 1971 года я в последний раз за свое ученичество

навестил дона Хуана. В этот раз я приехал к нему с тем же

настроением, с каким приезжал к нему в течение десяти лет

нашей связи. Иначе говоря, я опять искал дружелюбия его

компании.

Его друг, дон Хенаро, маг из индейцев сакатэка,

находился с ним. Я видел их обоих во время своего

предыдущего визита шестью месяцами ранее. Я раздумывал,

спросить их или не спросить о том, были ли они все это время

вместе, когда дон Хенаро объяснил, что он так сильно любит

северную пустыню, что вернулся как раз во-время, чтобы

повидаться со мной. Они оба засмеялись, как будто бы знали

секрет.

- Я вернулся специально для тебя, - сказал дон Хенаро.

- Это верно, - отозвался дон Хуан.

Я напомнил дону Хенаро, что в последний раз, когда я

тут был, его попытки помочь мне 'остановить мир' были

катастрофичны для меня. Это был дружеский способ дать ему

знать, что я его боюсь. Он смеялся безудержно, трясясь всем