Говард Ф.Лавкрафт

Тварь на пороге

Же, что она хочет в итоге

сотворить со мной? Скажи мне, почему эта тварь, что называет себя Асенат,

оставшись одна, пишет совсем по-другому, так что ее почерк и не отличишь

от...

И вот тогда произошло нечто ужасное. Голос Дерби в продолжение его

горячечной тирады перешел на визг, как вдруг он осекся и с почти что

механическим щелчком умолк. Я вспомнил наши прежние беседы у меня дома,

когда его излияния внезапно резко обрывались, и когда я почти воочию видел

вторжение неуловимой телепатической силы Асенат, лишавшей его дара речи. Но

на сей раз все было иначе и я ощутил нечто несра ненно более жуткое. Его

лицо на мгновение неузнаваемо иск зила гримаса, а тело сильно содрогнулось

точно все кости, внутренние органы, мышцы, нервы и железы приспосабливались

к совершенно другому вместилищу, к новой психической конституции и личности.

Однако я в жизни не сумею сказать, в чем заключался кошмар, и все же

меня захлестнула неодолимая волна отвращения и тошноты, и сковавшее меня

ощущение неестественности и ужаса происходящего было настолько сильным, что

я едва не выпустил руль из рук. Тот, кто сидел рядом со мной, не имел сейчас

ничего общего с моим другом детства, а был похож скорее на некоего

чудовищного гостя из потустороннего мира, на дьявольское средоточие

неведомых космических сил зла.

Но я потерял самообладание всего лишь на одно мгновенье, но и его

хватило на то, чтобы мой спутник схватился за руль и заставил меня

поменяться с ним местами. Сгустились сумерки, и огни Портленда остались

далеко позади, так что я уже почти не различал его лица, но тем не менее

увидел, как его глаза заполыхали нездешним огнем, и понял, что он пришел в

то странно возбужденное состояние столь не свойственное его истинному

темпераменту, в каком его уже не раз замечали сторонние наблюдатели. Это

было необъяснимо: что робкий Эдвард Дерби, который никогда не умел настоять

на своем и так и не выучился толком водить автомобиль, приказал мне уступить

водительское кресло и взялся вести мою машину... Но именно так и произошло.

Некоторое время он хранил молчание, и я, охваченный необъяснимым ужасом, был

этому даже рад.

При свете уличных фонарей Биддфорда и Сейко я различил его плотно

сжатый рот и поежился от блеска его глаз. Люди были правы в таком

расположении духа он дьявольски походил на свою жену и на старика Эфраима. И

меня уже не удивляло, почему он отталкивал людей, находясь в таком

состоянии, сейчас в нем и впрямь было что-то сверхъестественное, и я остро

осознавал весь зловещий смысл происходящего, ибо только что выслушал его

сбивчивую исповедь. Сидящий рядом со мной человек, а ведь я с детства очень

хорошо знал Эдварда Пикмана Дерби, был незнакомцем пришельцем из неведомой

черной бездны.

Он не раскрывал рта до тех пор, пока мы снова не оказались на

неосвещенном участке шоссе, а когда заговорил, его голос звучал иначе, чем

обычно, более глубоко, более твердо и более решительно, даже его выговор и

произношение переменились впрочем, что-то смутно и тревожно знакомое я все

же в нем различил. Как мне показалось, я угадал скрытую и неподдельную

иронию не ту мимолетную и бессмысленно дерзкую псевдоиронию грубоватых

умников , которую Дерби перенял у своих университетских знакомцев, но некую

врожденную, всепроникающую и в глубине своей злонамеренную насмешливость.

Меня несказанно поразило обретенное им самообладание, столь быстро сменившее

приступ панического словоблудия.

Надеюсь, ты забудешь о моей истерике, Аптон, говорил он. Ты же знаешь,

как у меня взвинчены нервы, и полагаю, меня простишь. Я, разумеется, очень

благодарен тебе за то, что ты согласился доставить меня домой.

И забудь также все те безумные глупости, которые я наговорил тебе про

свою жену, и вообще обо всем. Это из-за чрезмерного переутомления. В голове

у меня рождаются самые диковинные гипотезы, и когда мозг утомлен, он

порождает всякого рода фантастические измышления. Мне надо немного от всего

этого отдохнуть ты, возможно, некоторое время меня не увидишь и не стоит за

это корить Асенат.

Конечно, моя поездка может показаться тебе весьма странной. Но на самом

деле все очень просто объясняется. В северных лесах сохранилось множество

древних индейских поселений священные камни и прочее, которые имеют огромное