Говард Ф.Лавкрафт

Тварь на пороге

волю. Даже сейчас она, возможно, вынуждена была дать ему

свободу только лишь потому, что ее власть над ним была ограничена во

времени. Она постоянно забирала его тело и удалялась в неведомые края для

совершения неведомых обрядов, а его оставляла в собственном теле и запирала

наверху в доме но иногда ей недоставало сил удерживаться в нем, и он

внезапно обнаруживал себя в своем теле, но где-то в далеком и жутком месте.

Бывало, ей вновь удавалось завладеть им, но это случалось не всегда. Часто

он оказывался один в незнакомом месте, вроде того, где я его нашел, и ему

приходилось искать дорогу домой, покрывая огромные расстояния и умоляя

кого-нибудь подвезти его, если подворачивался такой случай.

Самое ужасное то, что постепенно Асенат научилась все дольше и дольше

сохранять над ним свою власть. Она мечтала стать мужчиной человеком в полном

смысле слова, вот почему она и нуждалась в нем. Тем более что она разгадала

в нем сочетание изощренного интеллекта и слабой воли. Рано или поздно ей

удалось бы изгнать его душу из физической оправы и исчезнуть в его теле и

она стала бы великим магом, как и ее отец, а его бросила бы обезображенным в

женской оболочке, которая не была даже вполне человеческой. Теперь-то он

постиг правду об инсмутском роде. В древности имели место какие-то темные

сношения с морскими тварями и это было ужасно... И старый Эфраим он-то знал

эту тайну и, состарившись, совершил чудовищную вещь, чтобы остаться в живых

а он мечтал жить вечно, его продолжением должна была стать Асенат и одно

удачное перевоплощение уже свершилось.

Слушая бормотанье Дерби, я пристально взглянул на него, чтобы проверить

свое первоначальное впечатление от происшедшей в нем перемены. Но

парадоксальным образом он казался в лучшей форме, чем обычно, более сильным

и более нормально развитым, без малейшего намека на болезненную немощь,

вызванную его привычками. Создавалось впечатление, что впервые за всю свою

затворническую жизнь он был по-настоящему активен, а его тело должным

образом натренировано, отчего я сделал вывод, что энергия Асенат направила

его силы и волю в непривычную для него колею. Но в данную минуту его разум

находился в плачевном состоянии, ибо он бубнил совершеннейшую чушь про свою

жену, про черную магию, про старика Эфраима и про всяческие откровения,

которые должны были рассеять даже мои сомнения. Он повторял имена, которые я

помнил из давным-давно прочитанных запретных сочинений, а временами

заставлял меня содрогаться от осознания стройности его мифических измышлений

или их убедительной логичности, угадывавшейся в его излияниях. Он часто

делал паузы, словно для того, чтобы набраться мужества для некоего

последнего и наиболее ужасного признания.

Дэн, Дэн, ты разве не помнишь его: дикие глаза, растрепанная борода она

так и не поседела полностью? Однажды он метнул на меня взгляд, который я

никогда не забуду. Теперь вот она смотрит на меня тем же взглядом! И я знаю

почему! Он нашел ее в Necronomicon эту формулу! Я не смею пока назвать тебе

точную страницу, но, когда смогу, ты сам прочитаешь и поймешь. И тогда ты

узнаешь, что меня поработило. Дальше, дальше, тело за телом, тело за тело он

не хочет умирать! Жизненный огонь он умеет разорвать связующее звено...

огонь этот может теплиться даже в мертвом теле. Я подскажу тебе намеком, и,

может быть, ты догадаешься. Послушай, Дэн знаешь, отчего моя жена прилагает

столько усилий, чтобы так по-дурацки писать задом наперед? Ты когда-нибудь

видел рукописи старика Эфраима? Хочешь знать, почему меня пробрала дрожь,

когда я увидел однажды сделанные Асенат второпях записи?

Асенат... да существует ли эта женщина? С чего подозревают, что у

старика Эфраима в желудке был яд? Почему это Гилманы шепчутся о том, как он

орал точно перепутанный до смерти ребенок, когда он сошел с ума, а Асенат

заперла его в глухом чердаке, где и тот другой тоже находился? Не душа ли

это старика Эфраима была там заперта? И кто же кого запер? И почему он много

месяцев искал кого-нибудь с ясным умом и слабой волей? Почему он проклинал

все на свете из-за того, что у него родился не сын, а дочь? Скажи мне,

Дэниел Аптон, что за сатанинский обмен совершился в доме ужаса, где этот

богопротивный монстр по своей прихоти распоряжался доверчивым, слабовольным