Роберт Аллан Монро

Окончательное путешествие (Часть 1)

и извлечение» совсем не обязательно означают ламощь другим людям. Скорее, это помощь самому себе, но так получается, что, помогая себе, помогаешь и другим».

(К. Л., Альбукерк)

«После смерти матери мне никак не удавалось прийти в себя. Эта неделя по-настоящему освободила меня от тех чувств, которые были связаны с той потерей. Я очень надеюсь, что теперь «облегчение испытывает и моя мать».

(С. К., Аляска)

«Отныне в «Точке 27» есть часть меня. У меня больше не возникает вопросов о том, куда я попаду после смерти и чем буду заниматься потом».

(Билл Оукс, Орегон)

«Потусторонний мир» не стоит считать каким-то спранным, мрачным и невообразимым местом. Это просто фазовый переход. Чтобы понять это, достаточно небольшого смещения восприятия и сохранения легкой осознанности.

(Э. А., Калифорния)

Я достиг совершенно нового осознания: по-настоящему ощутил себя частицей единого целого>.

(К.С С, Париж, Франция)

(К. С. К., Севилья, Испания)

Одна из участниц очень хорошо объяснила, чему научилась на личном опыте - несмотря на то, что за всю неделю ей так и не удалось «извлечь» кого-нибудь из Точки 23:

(Джудит Тейлор, Нью-Джерси)

В Институте продолжает расти хранилище отчетов добровольцев об их переживаниях во время . Эти рассказы не ограничены рамками программы «Линия жизни». Вернувшись домой после недельного курса, многие участники обнаруживали, что могут продолжать это занятие - обычно во время сна. Больше того, некоторые начали делать это еще до участия в программе. Вполне возможно, что таких людей очень много, хотя они и не помнят об этом. Совокупность отчетов представляет собой совершенно поразительную и трогательную коллекцию случаев. В отрыве от содержания программы эти описания могуг показаться фантастическими выдумками, но тех, кто пережил их лично, просто невозможно убедить в том, что случившееся было нереальным.

Приведенная ниже выдержка взята из отчета одного из участников первых сеансов программы:

«Я раздумывал о том, что делать дальше, и тут появился мой отец. Встреча была очень неожиданной и вызвала у меня бурю чувств. Он умер в 1985 году, и мы не успели решить много важных вопросов. На протяжении восьми лет после смерти матери он очень много пил. Я целых пять лет пытался помочь ему, но понял, что его алкоголизм может разрушить и мою жизнь. В последние три года его жизни мы не поддерживали никакой связи.»

(Джим Грим, Арлингтон, Вирджиния)

Другой отчет демонстрирует захватывающее переплетение событий в точках 23 - 27, а также их связь с эпизодом из прошлого участника, случившимся много лет назад, когда он проходил стажировку в больнице.

(Джил Рассел, Кембридж, Англия)

Глава 19

КРАТКАЯ ПЕРЕДЫШКА

В какой-то миг мне уже казалось, что переменная величина - болезнь моей жены Нэнси - уже под контролем. Именно эта переменная заставила меня найти новое направление и стала началом более ясного понимания последствий поистине величайшей Неизеестной, с которой рано или поздно сталкивается любой человеческий разум - с переходом от физического существования к иному энергетическому миру. Мы называем эту переменную смертью. Просто удивительно, что прежде я бездумно проходил мимо нее.

Я много думал о том Сигнале, который, быть может, принес с собой из своих путешествий. Если это и случилось, я не вижу никаких результатов. Неужели тысячи отдельных человеческих Я»Там», соединенных смоим скоплением, уже получили этот Сигнал? Я уверен, что кое-кто из моего Я-«Там» это узнает. Так или иначе, сыграть роль Разумника будет очень забавно.

Но скоро все эти мысли отошли на задний план...

П Е С Н Я Д Л Я Н Е В О С П Е Т О Й

Приемные часы в больнице подходили к концу. Я накло-нился к Нэнси и поцеловал ее в лоб:

Спать хочется?

М-м-м...

Сегодня ты выглядишь намного лучше.

М-м-м,. И чувствую себя неплохо.

Придешь сегодня поиграть?

В... в двадцать седьмом?

Ну, для начала там.

М-м-м... хорошо.

Тогда до встречи.

Я люблю тебя.

Я тебя люблю!

Около восьми часов вечера нам позвонили из больницы, и меньше чем через час мы уже стояли у ее кровати. Несколько предыдущих посещений больницы по многим причинам оказывали на меня совершенно опустошающее воздействие.

Но в этот раз все было иначе. Ее руки и ладони обмякли, похолодели. Она дышала краткими, глубокими, судорожными вздохами, сменявшимися долгими паузами. Однако я понял все уже в тот миг, когда увидел ее немигающие глаза. Нэнси здесь уже не было. На следующее утро, в четверть первого, ее тело окончательно прекратило дышать.