Ричард Бах

Иллюзии

меня будут терзать ужасные боли, я даже могу

умереть. Пожалуйста, позвольте мне попить вашей крови,

совсем чуть-чуть, больше, чем пинту, мне и не надо, иначе

мне будет очень плохо, иначе я умру, - он сделал шаг по

направлению ко мне, облизывая губы. Вероятно, он полагал,

что Шимода имеет на меня влияние и заставит подчиниться.

- Еще один шаг, и кровь будет. Мистер, как только вы до

меня дотронетесь, я убью вас... - я не стал бы его убивать,

просто перед дальнейшей беседой я намеревался его хорошенько

связать.

Должно быть, он мне поверил, потому что остановился и

вздохнул.

- Вы достигли того, чего хотели? - спросил он,

повернувшись к Шимоде.

- Думаю, что да. Спасибо.

Вампир взглянул на меня и улыбнулся непринужденно, как

актер на сцене, когда спектакль уже закончился.

- Я не буду пить твою кровь, Ричард, - сказал он на

безукоризненном английском без всякого акцента.

Под моим взглядом он растворился в воздухе, как будто

кто-то выключил его... Секунд через пять его уже не было.

Шимода присел у костра.

- Я рад, что ты не веришь в то, что говоришь.

Я все еще дрожал от избытка адреналина в крови, я был

готов к схватке с монстром.

- Дон, я не вполне уверен в том, что я готов к подобным

шуткам. Может быть, ты об'яснишь мне наконец, что,

собственно, происходит? К примеру, что это... Было?

- То был уомпирр из тррансильуании, - сказал он с еще

большим акцентом, чем то чудовище, - или, чтобы быть более

точным, это была м ы с л е н н а я ф о р м а вампира из

трансильвании. Если ты хочешь кому-нибудь что-нибудь

об'яснить, а тебя не слушают, дай им как следует по голове

какой-нибудь мысленной формой, чтобы до них дошло, что ты

имеешь в виду. Как ты думаешь, я не переборщил с этими

клыками, с акцентом и с этим плащом? Он не слишком тебя

напугал?

- Плащ был роскошный, Дон, но он так похож был на

стереотип, он был таким диковинным... Нет, я вовсе не

испугался.

Он вздохнул.

- Ну хорошо. Но ты, по крайней мере, все понял, а это

главное.

- Что я понял?

- Ричард, в своем гневе по отношению к моему вампиру ты

делал то, что хотел делать, даже хотя ты и предполагал, что

причинишь ему боль. Он даже предупредил тебя, что ему будет

больно, если...

- Но он же собирался пить мою кровь!

- Мы все поступаем подобным образом, когда говорим

другим, что нам будет больно, если не будут жить так, как

этого хочется нам.

Некоторое время я молча обдумывал это. Я всю жизнь

считал, что мы можем поступать так, как нам заблагорассудится,

при условии, что мы не будем делать другим зла, но

это оказалось неправильным. Что-то тут не так.

- Тебя смущает общепринятая формулировка, которая

неверна, - сказал он. - эта фраза: причинить боль кому-то

другому. Что бы ни случилось, мы сами выбираем, будет нам

больно или нет. Это решаем только мы сами и никто другой.

Мой вампир сказал тебе, что ему будет больно, если ты не

дашь ему напиться крови. У тебя был выбор: дать ему кровь,

отказать ему, связать его, забить в его сердце священный

кол. Если бы он был против священного кола, он был бы

свободен оказать тебе сопротивление, причем любым угодным

ему способом. И так далее, и так далее. Выборы, альтернативы.

- Ну, если на это так смотреть...

- Послушай, - сказал он, - это очень важно. М ы.

В с е. С в о б о д н ы. Д е л а т ь. Т о.

Ч т о. М ы. Х о т и м. Д е л а т ь.

14.

"Каждый человек

И каждое событие присутствуют

В вашей жизни потому, что вы

Сами их привлекли.

Что вы будете с ними делать,

Решать только вам самим."

- Дон, тебе не бывает одиноко? - мне пришло в голову

задать ему этот вопрос, когда мы сидели в кафе в городе

Райерсон, штат Огайо.

- Меня удивляет, что ты...

- Ш-ш-ш, - сказал я, - я еще не закончил. Тебе никогда

не бывает просто одиноко?

- Тот смысл, который ты вкладываешь в...

- Погоди. Всех этих людей мы видим лишь несколько

минут. Время от времени я замечаю в толпе лицо, какую-нибудь

замечательную, восхитительную женщину, и я хочу поздороваться

с ней, остаться и больше никуда не лететь, а посидеть

и поговорить с ней. Но она летает со мной десять минут, или

она не делает даже этого, и вот ее уже нет, а следующим

утром я лечу в Шелбивилль и больше никогда ее не увижу. Вот

что такое одиночество. Мне кажется, что я никогда не смогу

найти постоянных друзей, если я сам постоянно в пути.

Он сидел и молчал.

- Или все-таки я их найду?

- Можно, я что-нибудь скажу?