Карлос Кастанеда

Огонь изнутри 1984г

- это нечто настолько

неопределенное, что может быть интерпретировано любым, самым причудливым

образом.

Я хотел сказать больше, чтобы развить свои аргументы, но мной

овладело странное чувство: это было реальное физическое ощущение, что я

продираюсь через что-то, а затем я отбросил свои аргументы. Я знал

совершенно уже безо всякого сомнения, что дон Хуан прав: все, что

необходимо - это безукоризненная энергия, а это начинается с единого

действия, которое должно быть преднамеренным, точным и устойчивым. Если

это действие продолжается достаточно долго, ты обретаешь чувство

несгибаемого намерения, которое можно приложить к чему-то еще. Когда это

выполнено, путь свободен. Одно ведет к другому, пока воин не осознает всех

своих возможностей.

Когда я сказал дону Хуану о том, что осознал, он явно восторженно

засмеялся и воскликнул, что это посланный свыше пример крепости, о которой

он говорит. Он объяснил, что моя точка сборки сдвинулась и что ее сдвинула

трезвость в положение, укрепляющее понимание. Она могла, как это не раз

бывало раньше, капризно сдвинуться в положение, которое только подкрепляет

самодовольство.

- Давай поговорим теперь относительно тела сновидения, - продолжал

он. - древние видящие все свои усилия сосредоточили на исследовании тела

сновидения, и они преуспели в его использовании, как более практичного,

что приводит к желанию выразить это, сказав, что они претворяли себя все

более странным образом.

Дон Хуан утверждал, что среди новых видящих общеизвестно, что толпы

древних колдунов никогда не вернулись обратно после пробуждения в

сновиденческой позиции, отвечающей их вкусам. Он сказал, что есть

вероятность, что все они умерли в этих немыслимых мирах или же все еще

живы и сегодня, и кто знает, в какой искаженной форме или образе.

Он остановился, посмотрел на меня и захохотал.

- Ты умираешь от любопытства узнать у меня, что древние видящие

делали со своим телом сновидения, не так ли? - спросил он и заставил меня

движением подбородка задать этот вопрос.

Дон Хуан заявил, что Хенаро, будучи неоспоримым мастером сознания,

показывал мне тело сновидения множество раз, пока я был в состоянии

обычного сознания. Результатом его демонстрации был сдвиг моей точки

сборки и не из позиции повышенного сознания, а из нормального ее

положения.

Затем дон Хуан сказал мне, как бы доверяя некий секрет, что Хенаро

ждет нас на полях вблизи дома, чтобы показать мне свое тело сновидения. Он

повторял снова и снова, что теперь я в отличном состоянии сознания, чтобы

видеть и понять, что в действительности представляет собой тело

сновидения. Затем он заставил меня подняться, и мы прошли через

центральную комнату, чтобы выйти наружу. Когда я уже собирался отворить

дверь, я заметил, что кто-то лежит на кипе спальных матрацев, которые

использовались учениками в качестве кроватей.

Я подумал, что это один из его учеников вернулся домой, должно быть,

пока дон Хуан и я разговаривали на кухне. Я подошел к нему, и тогда понял,

что это Хенаро. Он глубоко спал, мирно посапывая и лежа лицом вниз.

- Разбуди его, - сказал мне дон Хуан. - мы должны идти, а он,

наверное, смертельно устал.

Я мягко потряс Хенаро. Он медленно повернулся, издавая звуки

человека, просыпающегося от глубокого сна. Он вытянул руки, а затем открыл

глаза. Я невольно вскрикнул и отпрянул: глаза Хенаро вовсе не были

человеческими глазами - это были две точки интенсивного янтарного света.

толчок страха был таким сильным, что у меня закружилась голова. Дон Хуан

похлопал меня по спине и восстановил равновесие.

Хенаро встал и улыбнулся мне. Черты его лица были жесткими. Двигался

он так, как если бы был пьян или физически нездоров. Он прошел мимо меня и

направился прямо к стене. Я ожидал неизбежного удара, однако он прошел

сквозь стену, как будто ее там вовсе не было. Он вернулся в комнату через

кухонную дверь, а затем - на что я смотрел с истинным ужасом - Хенаро

пошел по стенам, причем его тело было параллельно земле, и по потолку,

ногами вверх.

Я упал на спину, следя за его движениями. Из этого положения я не

видел его больше: вместо этого я смотрел на пузырь света, который двигался

по потолку надо мной и по стенам, обегая комнату. Казалось, кто-то освещал

гигантским фонариком потолок и стены. Луч света, наконец, погас - он исчез

из виду, уйдя через стену.

Дон Хуан заметил, что мой животный страх всегда безмерен, и что я

должен бороться, чтобы контролировать его, но что в этот раз, во всяком