Кристофер ФАУЛЕР

КРЫШИ

Харгрива снег лежал, поблескивая, уже три дня, и Харгрив мерз не меньше, чем бедняги под мостом, хотя центральное отопление работало исправно.

- Подожди-ка, подожди-ка минутку. Позволь мне освежить тебе память. В результате таинственных действий, предпринятых неизвестным двадцатого ночью, мы получили утром в воскресенье семь... считай, Баттерворт, семь трупов только у самой башни и еще четыре немного поодаль, один разбитый одноместный самолет и, сейчас уточню, шестьдесят простреленных, Бог знает зачем, стрелами окон. Нас завалили заявлениями о взрывающихся бомбах, о пожарах, о непонятных ночных криках и НЛО. Одна юная девица клянется, что утром в воскресенье, когда она бежала на работу, на нее налетел золотой орел. Так мало этого! Кто-то еще вывел из строя светящуюся надпись на башне! И ты хочешь отделаться вот этой ерундой вместо отчета?

Харгрив бросил в ящик стола тонкую стопку бумаги, сумев расплескать при этом чай, и Баттерворт, подавив улыбку, подал шефу бумажный платок.

- Этим воду не удержишь, как и проклятым университетским дипломом тоже, и ты это знаешь. - Харгрив выпрямился, вновь взял в руки отчет и задумчиво прищурился. - Что-то ты, парень, скрываешь. Я ведь не дурак. И не вчера родился. Кто посадил тебе синяк под глазом?

- Сэр, я уже докладывал вам. Это - результат падения на констебля. Бимсли.

Баттерворт осторожно прикоснулся к больному месту и улыбнулся.

- Бимсли... Чепуха все это! - фыркнул Харгрив, перевернул закапанную чаем бумагу и облокотился на нее. - Давай сначала. Плевать на отчет, излагай по-человечески. - Он провел ладонью по лицу знакомым усталым жестом. - Знаю, это трудно, но представь, что перед тобой не я, а твой приятель. Давай, парень, только честно.

Баттерворт откашлялся.

- Сэр, насколько я понял, был некий мистер Чаймз, одно время пациент психиатрической лечебницы, чье досье наверняка уже у вас. Мой источник сообщил мне, что этот мистер Чаймз имел склонность к появлению на крышах домов и у него была привычка похищать людей с улиц и убивать их в своих любимых местах наверху.

Баттерворт отступил на шаг, довольный своей речью.

- Твой источник? - устало переспросил Харгрив. - Надеюсь, ты его не потерял?

- Он исчез вскоре после того, как передал мне информацию, сэр... Как я указал...

- ...в отчете. Знаю. - Харгрив бросил промокшую бумагу в корзину. - И ты веришь этому источнику? Или это я должен поверить твоей дурацкой истории? Значит, не было никаких гангстерских разборок, никаких ритуальных убийств? Просто был один маньяк, который тихо-спокойно, совершенно один и без всякой посторонней помощи, отлавливал людей, числящихся у нас в пропавших, и вообще бродил по всему городу в поисках жертв? - Он тяжело вздохнул и поерзал в кресле. - Если принять во внимание время смерти всех жертв, ему не хватило бы даже удвоенной скорости “Конкорда”.

Харгрив закрыл лежавшее перед ним досье. Он еще никогда не был так угнетен неудачей, и Баттерворту даже стало его почти жалко. Почти.

- Ты хоть понимаешь, как близко я подошел... как близко мы подошли... к решению этой тайны века? - спросил он. - Ты понимаешь, что это значило для нашего управления? Или хотя бы для меня лично? Я бы наконец смыл грязь со своего имени после неудачи с проклятым делом вампира в прошлом году. Ладно, Баттерворт, если ты когда-нибудь решишь очистить душу, надеюсь, я все узнаю первым.

- Сэр, еще один вопрос. - Баттерворт решил высказаться до конца. - Сегодня утром я подал прошение об отставке. Мне кажется, я не подхожу для этой работы.

Харгрив еще больше сощурился.

- Ничего, - сказал Харгрив. - Еще поработаешь со мной. Не думай, что сможешь вот так взять и удрать со всем, что тебе известно. Намечается официальное расследование по этому делу. - Весь багровый, он встал из-за стола. - В сущности, знай я тебя похуже, сказал бы, что ты струсил. Мы получили сотню заявлений о странных событиях в ночь на двадцатое. Представляешь, сколько людей готово поклясться во всякой чертовщине - от пляшущих домовых до окровавленного супермена в небесах! Он немного подумал и опять уселся в кресло.

- К несчастью, - спокойно произнес он, - я не могу заняться этими загадочными заявлениями, потому что отстранен от работы на время расследования. - Он с отвращением уставился на разлитый на столе чай. - Наверное, тебе будет интересно узнать, что это твои отец счел необходимым освободить меня от дела. - Харгрив скривился, как от боли. - Он вроде бы думает, что я несправедливо послал тебя выполнять черную работу. Кто-то ему, - продолжал он подозрительно, - донес.