Ричард Бах

Ничто не случайно

— на пересылку денег по почте.

— Знаете, — сказал я, когда все мы уже улеглись на ночь, — может, это даже хорошо, что мы не оказались на этом шоу с десятью самолетами или сколько их там было. Единственный раз, когда можно было занять все десять самолетов катанием пассажиров, был такой день, как этот. Вдесятером мы бы подохли с голоду; мы даже не смогли бы расплатиться за горючее.

— Ты прав, — сказал Пол. — Двух самолетов, максимум трех, было бы вполне достаточно, если ты не захочешь поставить дело на плановую основу и мотаться по местным ярмаркам и воздушным утренникам.

— А ты можешь себе представить такую организацию дела? — спросил я. — Сегодня, парни, все мы летим курсом сто восемьдесят, восемьдесят восемь миль до Ричленда, где все мы будем катать пассажиров, с полудня до двух тридцати. Затем мы проследуем сорок две мили на запад, где будем возить пассажиров с четырех часов до четверти седьмого... Паршивое это дело. Я рад, что мы — это мы.

— Ты, вероятно, скажешь, что нас что-то «направляет» и что другие самолеты просто не смогли бы этого сделать? — спросил Пол. — И что все эти аварии не могут нас остановить? — Уж лучше тебе поверить в то, что нас что-то направляет, — ответил я.

В свете случившихся с нами чудес я верил в это всё больше. И всё же, хотя Средний Запад Америки оказался и красивым, и добрым, — я не переставал задумываться о том, какие еще приключения могут быть направлены на путь Великого Американского Воздушного Цирка. Сам я не особенно стремился к приключениям и надеялся иметь немного покоя.

Я забыл, что для бродячего пилота покой — это катастрофа.

Глава 10.

НА ДРУГОЕ УТРО мы отправили деньги Джонни, всю наличность в толстом конверте и с ней записку со словами благодарности. За поздним завтраком в кафе Пол просмотрел список клиентов, которых он обещал сфотографировать. — Есть одна фирма на окраине Чикаго. Я просто должен отправиться туда и сделать снимки. Потом еще одна в Огайо, и в Индиане... Мы не собираемся лететь в Индиану?

— Сегодня ты командир, — ответил я. — Да брось ты. Как, по-твоему, мы когда-нибудь попадем в Индиану? — Почем я знаю. Всё зависит от того, куда подует ветер. — Ну, спасибо. Я и в самом деле должен сделать снимки для этого типа из Чикаго, а потом, уж если я окажусь там, я мог бы еще подскочить в Индиану. А к вам, ребята, я присоединюсь попозже, где бы вы ни были.

— О'кей. Я оставлю весточку Бетт, дам ей знать, где мы будем. Ты ей позвони и прилетай к нам, когда сможешь. Мне было жаль, что Пол больше думал о своих фотосъемках, чем о развлекательных полетах, но он был волен поступать, как хотел.

Мы распрощались с Милли, оставив на столе чудовищные чаевые, и пошли к самолетам. Мы вместе поднялись в воздух, сохраняли строй до высоты 800 футов, потом Пол резко отвалил в сторону и взял курс на озеро Мичиган, в 60-е годы.

Мы остались одни. Великий Американский Воздушный Цирк состоял теперь из одного самолета, одного пилота и одного прыгуна с парашютом; пункт назначения, как всегда, неизвестен.

Земля под нами стала совсем плоской. Местность всё больше начинала походить на Иллинойс, и, пролетев примерно час, мы увидели вдалеке реку. Кроме нас, в небе не было ни одного самолета, а на земле все были заняты какой-нибудь солидной, респектабельной работой. Чувствовали мы себя довольно тоскливо. Мы летели вдоль реки на юг и на запад, над речным потоком биплан оставлял за собой свой маленький поток взбудораженного воздуха.

Площадок, удобных для посадки, было мало. Поля вблизи городков были затянуты телефонными проводами либо засеяны кукурузой и бобами. Несколько часов мы летали наугад в разных направлениях, держась поближе к воде, пока, наконец, когда я уже готов был сложить руки, мы не наткнулись на поле в Эри, штат Иллинойс.

Оно было коротковато, находилось в полумиле от города, и по одному из его краев росли деревья. Всё это было скверно, но сено на поле было скошено и собрано в копны, так что, получилась широкая чистая полоса. Мы со свистом пронеслись над полем кукурузы и сели на соседнем сенокосе, закончив пробег недалеко от фермера, работавшего на огромном роторном подборщике сена. У него что-то не ладилось, и я заглушил мотор.