Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

что-то, чувствует она или нет?' Но женщина, похоже,

ничего не чувствовала, и я, однако, почувствовав, что

израсходовал весомую часть энергии, отвернулся и стал смот

реть в окно.

Но едва я отвел взгляд, как она вдруг села так, как

подпрыгнула. 'Что-то сон не идет', - сказала она с широко раск

рытыми глазами как-то перепуганно. Я, перепугавшись, что она

сейчас вычислит меня, постарался всем видом показать, что я

здесь ни при чем. Нечто, идущее от ее слов показывало, что

виной ее бессонницы был я. Это нечто можно было назвать

энергией, или (и) несло в себе мою энергию, израсходованную

мной на взгляд. Успокоившись, женщина опять легла, а я перестал

проводить опыты.

Когда до Благовещенска оставался час езды, и мы подъезжали

к местам наших рыбалок детства - к Размыву, ко мне поучением

пришла мысль из песни Александра Малинина: 'Он наказал

любовью всех, чтоб в муках верить научились'. Он был любимым

певцом Татьяны. Только сейчас я понял смысл этих слов. Тем не

менее матушке я виду не показывал, что мне плохо. По крайней

мере, старался.

Второй посыл сестры я спровоцировал уже в Благовещенске,

открывая банку консервов. Что-то ассоциативно вызвало у меня

воспоминание о ней, и через мгновение банка покатилась по полу.

Ее энергию, вошедшую мне опять в ее филиал, мне опять удалось

оттдифференцировать.

Третий мой опыт получения энергетического ответа дал мне

понимание моих странных весенних падений на улице. Этот ответ я

получил, придя к знакомому, перед которым недавно болезненно

раскрыл свою душу, чтобы закрыть ее - забрать сказанную

информацию назад. Выйдя от него, я споткнулся на ровном месте.

В это время я не только увидел красно-черный шар его эмоций,

пронзивший меня от правого полушария до правой пятки, но и

очень осязаемо почувствовал усилия его самого, вложенные в них,

его дух. Вернувшись домой и взяв презент в виде чабреца, я

пошел к нему заглаживать свою 'вину'.

После этого я вспомнил, как весной произошли 2 падения на

улице, как будто от подскальзывания. В это время я гулял с

двумя девушками, с которыми недавно познакомился. Падениям

предшествовало как будто возникновение пустоты в правом

полушарии и я, оказавшись на земле, вставал, отряхивался и шел

дальше. Это вызвало у моих знакомых подозрения, что я -

эпилептик. Кроме этих двух падений, меня дважды вело правым пле

чом назад, и я сам чувствовал что-то неладное. Мысль о том, что

это могли вызвать мысли, отношение и отзывы Вадима в разговоре

своим близким или простое им вспоминание меня, мне просто тогда

не пришли в голову, так как я не настолько слаб, чтобы

допустить мысль о том, что от чьей-то мысли можно упасть. Хотя

было и нечто, что могло меня подтолкнуть к этому: некое

присутствие духа моего друга детства. Сейчас все становилось на

свои места. После такие откровенные падения прекратились и руки

вроде не дрожали, но желание свести счеты со своими посыла

телями мне своих 'объективностей' у меня не отпало, так как оно

было аналогично желанию изменить мир. Они - посылатели - ведь

часть жизни. А как можно проходить мимо нее.

Приехав домой, я чувствовал себя плохо. Я находился если

не при смерти, то недалеко от нее. Чувство подсказывало мне,

что в этом виновата сестра, но просить у нее прощения я не

собирался, так как то, что я сделал, она меня попросила сделать

сама, предупредив после моими словами о том, что психическая

энергия всегда возвращается в излученном виде. Я был согласен с

этим, так как все негативы, которые я до этого от нее получал,

я не заслуживал.

Однажды нечто пришедшее ко мне из биссектрисы свода

правого полушария подсказало мне сходить в магазин 'Мелодия'.

'Привезли пластинку Натальи Ветлицкой? - подумал я. -Или что-то

другое?' Чувство мне говорило, что меня ожидает сюрприз в

книжном киоске на пути к этому магазину. Так оно и было. Едва

я взглянул сквозь стекло киоска, как глаза мои увидели того,

кто помог мне попасть в больницу, тем не менее именем которого

я жил. Я купил 4 книги, после чего они исчезли из продажи. Одну

подарил матушке на день рождения, одну -дяде Вале, одну - себе,

одну оставил для общего пользования.

Книга, которой я жил до этого, стала моей проблемой. Я не

мог продолжить ее писать, так как написанное после прочтения