Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

попыток начать думать. Напряжение само ее прессовало. Думать было ин-

тересно. И передо мной легли два пути - интеллектуальный и инсайтный

(прямое знание, знание-взгляд). Тогда я понял, что для того, чтобы по-

нять, где это (сюжет психоза) все происходит - в реальности или только

у меня в психике - надо понять степень и конкретно вину Павитрина в

моем попадании в больницу. Я направил все свое внимание на воспомина-

ние своего прихода к Вадиму в октябре 92 г., когда он проявил испуг,

услышав от меня, что я знал мысли Славы обо мне, когда он находился в

Моховой Пади. Спустя три дня непрестанной работы головой в этом нап-

равлении (в то время, как я продолжал жить, курсируя между огородом и

домом), после воспоминания своим уже новым осветляющимся сознанием де-

талей углубления в психоз меня вдруг озарила вспышка: он испугался

просто потому, что мог подумать, что я также мог 'слышать' его некото-

рые нелицеприятные мысли обо мне. С этой мыслью пришло такое облегче-

ние, что я онемел. Тогда почему я его ненавижу? Я опять стал копаться

в себе. И понял. Только из-за отношения. Оно же породило и мои пережи-

вания с галлюцинациями. Раджниш говорил: не будьте танцором, будьте

танцем. Я не был ненавидящим, я был самой ненавистью к нему и Сатпре-

мову. Это позволяло ненавидящему сохранять холодный ум и относительное

спокойствие. Оставалось только накопить сил для удара. И я, как одер-

жимый, бросился в тренировки.

Я был истощен настолько, что сам себе казался ходячей смертью.

Казалось, что меня качает ветер. Сидя однажды в огородном доме, я из-

мученно обратился к Богу: 'Ну что мне теперь-то нужно делать?' В пра-

вом полушарии, описывая зигзаги, огибая какие-то структуры мозга пунк-

тирной лентой, потекли слова: 'Не отвечать!' Эти слова были знакомыми,

и что они означают, я знал. Но я не знал как не отвечать - на наноси-

мые удары, или вообще не разговаривать с людьми и даже встреченными

знакомыми. Последнее меня не удивляло. Я жил не в Благовещенске, а в

Космосе, и чувствовал себя странником. Я стал стараться не разговари-

вать вообще, насколько это было можно. Это было и мне на руку, так как

буквально каждое сказанное лишнее слово даже старым знакомым, как пра-

вило, приносило мне жгучую боль. Молчание будто накапливало мне нечто,

в чем я отдыхал, и что давало мне какую-то, хоть липовую, но защиту от

людей. Но, будучи фанатиком, я им не был. Там, где требовалась моя по-

мощь, я говорил столько, сколько было надо.

Очищение чувственной сферы - адаптация в своем теле и на людях.

Ожидался приезд матушки.

-Не успел,- с сожалением думал я о своем посвящении, -

сейчас будет труднее.

Посвящение я отождествлял с силой, получение которой давало

мне возможность разрешить все мои, в первую очередь духовные,

потребности.

Но и не только рост духа указывал мне мой путь. 'Когда

Бодхидхарма уверился в том, что его дух крепок, как стена,

которую он созерцал 9 лет, он встал, и, вырвав у себя веки, с

криком отбросил их в сторону. На том месте, куда они упали,

выросли 2 жасминовых куста, источающие изысканный аромат. Мо

нахи, заваривая чай из цветов и листьев, сорванных с этих кус

тов, были очень благодарны Бодхидхарме за подаренный им

напиток'.

Мои круглосуточные тренировки вели мой организм к подобным

проявлениям. Вкладывая всю силу в удары и блоки, я видел, как

из рук струями брызжет желтая энергия, которой, как я понимал,

я был переполнен настолько, что чакры не могли ее вместить и

удержать. Я чувствовал, что и все то, что на зоологии беспоз-

воночных нам рекомендовали беспощадно утилизовать, у меня при-

обретает свойства, подобные свойствам Бодхидхармы. Естественно,

что ко всему этому я относился так же, как отнеслись бы монахи

к векам Бодхидхармы заранее, если бы знали, что они им подарят.

Тем не менее матушку я очень ждал. 'Хоть отдохну от этих

внутренних разборок, и рассказать ей есть про что'.

Но не тут-то было. В первый же вечер я почувствывал, что

мне нельзя рассказывать о тех вершинах, к которым я иду.

Завершение моего материалистического объяснения чудес,

творимых Ури Геллером и Сатья Саи Бабой, опередила матушка:

-Тебе, наверное, нельзя рассказывать все сразу.

Но я все же закончил. Наказание последовало незамедли

тельно. После разговора я вдруг увидел, что мой левый бок проз