Баркер Эльза

Письма живого усопшего или послания с того света Ч

- настаивал я, и снова он повторил, но уже

с другим ударением:

- Бог е с т ь.

- Что же вы хотите этим сказать? - спросил я.

- Бог есть, Бог есть, - повторил он.

Не знаю, каким путем передалось мне значение его слов, может

быть путем симпатии, но в моем сознании внезапно вспыхнуло, что

когда он говорил 'Бог есть', он хотел выразить полнейшее осущест-

вление Бога, какое только возможно для духа; а когда он говорил

'Бог есть', он хотел этим выразить, что ничего и не существует,

кроме Бога.

По всей вероятности, на моем лице отразилось то, что я чувс-

твовал, судя по следующим словам святого:

- Разве вы сами не знаете, что Он е с т ь, и что всё, что

существует, есть Он?

- Я начинаю чувствовать, ч т о вы подразумеваете, - ответил

я, - хотя сам я могу чувствовать лишь очень слабо.

Он улыбнулся и ничего не ответил; но во мне роились вопросы.

- Когда вы были на земле, много думали вы о Боге? - спросил я.

- Всегда. Я очень мало думал о чем-нибудь другом. Я искал Его

всюду, но только по временам вспыхивало во мне сознание о Его ис-

тинной сути. Иногда, когда я молился - а я молился много - во мне

возникал внезапный вопрос: чему ты молишься? И тогда вырывался

громкий ответ: Богу! Я молюсь Богу! Но хотя я молился ему ежедневно

в течение многих лет, только временами вспыхивало во мне истинное

сознание Бога. Но настал час - я был тогда один в лесу - когда

пришло великое откровение. Оно пришло не в виде определенных слов,

но скорее как безмолвное и безобразное чудо, слишком великое для

ограниченной мысли. Я упал на землю и, вероятно, потерял сознание,

так как через некоторое время - как долго, я не знаю - я пробудился

и, поднявшись с земли, стал смотреть вокруг. И тогда я постепенно

вспомнил пережитое; оно оказалось слишком велико, не по силам моим,

когда я его испытывал.

- Выразить в словах это великое, слишком великое для моей

смертной природы, я сумел только в таких словах: 'Все, что есть -

есть Бог'. Это казалось так просто, а между тем эта простота должна

включать и меня самого, и всех существ - людей и животных; и даже

деревья, и птицы, и реки должны быть частью Бога, если Бог есть

все.

- С этой минуты жизнь получила для меня новое значение. Я

не мог видеть человеческого лица, чтобы не вспомнить откровения

- не вспомнить, что это человеческое существо есть часть Бога

Когда моя собака смотрела на меня, я говорил ей: 'Ты тоже часть

Бога'. Когда я стоял на берегу реки и слушал шум воды, я говорил

себе: 'Я слушаю голос Бога'. Когда кто нибудь из моих ближних

сердился на меня, я спрашивал себя: 'Чем мог я оскорбить Бога?'.

Когда кто-нибудь обращался ко мне с любовью, я говорил: 'Теперь

Бог любит меня', и от этого сознания у меня захватывало дух. Жизнь

становилась невообразимо прекрасной.

Я был так погружен в Бога и так стремился найти Его, что мало

думал о своих ближних и пренебрегал даже теми, которые были всего

ближе ко мне; но с этого дня, и начал сближаться с моими братьями.

И я убедился, что чем больше я искал Бога в них, тем чаще Бог отве-

чал мне через них. И жизнь становилась все более чудесной и пре-

красной.

Иногда я старался передать другим то, что я чувствую, но они

не всегда понимали меня. И тогда я начал постигать, что Бог наме-

ренно, по причине, известной Ему одному, скрывал Себя за покровами.

Может быть для того, чтобы радоваться, разрывая их? Если так, я ре-

шил помочь Ему, насколько у меня хватит сил, и я стремился помочь

другим людям познать Бога, насколько я сам познал Его. В течение

многих лет учил я людей. Вначале мне хотелось учить всех. Но вскоре

я убедился, что это невозможно, и тогда я избрал немногих, которые

назвали себя моими учениками. Я просил их не говорить, что они мои

ученики, но убеждал их передавать другим то знание, которое я давал

им. И, таким образом, не я один, а многие приобщались к тому чуду.

которое было передо мной раскрыто в тот день, когда я стоял в оди-

ночестве, в лесу, и пробудился к знанию, что Бог е с т ь. Б о г

есть'.

Сказав это, святой повернулся и оставил меня со всеми моими

неудовлетворенными вопросами. Я хотел спросить его, когда и как

он покинул землю, и какое дело он делает здесь, но он ушел.

Может быть, я увижу его снова когда-нибудь. Но увижу я его

или не увижу, он дал мне нечто, что я, в свою очередь, отдаю вам.

как он сам хотел отдавать свое знание миру.

П и с ь м о 21.