Говард Ф.Лавкрафт

Сны в ведьмином доме

как-то связано с лунатизмом; но до тех пор нужно хотя бы

попытаться самому справиться с болезненным наваждением. Несомненно, у него

еще достанет сил сопротивляться непостижимому притяжению; полный решимости

бороться, Джилмен направился на север, по Гаррисон-стрит, но обнаружил, что

едва способен медленно тащиться по улице. Пока ему удалось добраться до

моста через Мискатоник, он весь облился холодным потом; ухватившись за

железные перила, юноша взглянул на лежавший вверх по течению остров, что

пользовался такой дурной славой; в ярких лучах послеполуденного солнца резко

выделялись правильные ряды древних каменных глыб, стоявших в мрачной

задумчивости...

А потом бросился прочь. Он едва не упал, различив на пустынном острове

какую-то фигуру, в которой нетрудно было узнать странную старуху, чей образ

безжалостно вторгся в его сны. Рядом со старухой шевелилась высокая трава,

как если бы у ног ее, на земле, копошилось какое-то другое живое существо.

Увидев, что старая ведьма поворачивается в его сторону, Джилмен стремительно

спустился с моста и углубился в сумрачные аллеи, высаженные по берегу реки.

Даже находясь на значительном расстоянии от острова, он, казалось,

чувствовал всю силу чудовищной, неукротимой злобы, которую источал полный

насмешки взгляд согбенной ветхой старухи в коричневом платье.

Странное притяжение с юго-востока не ослабевало; Джилмену стоило

огромных усилий добраться до старого дома и взойти по шаткой лестнице к себе

в мансарду. Несколько часов просидел он бесцельно, в полном молчании,

сосредоточив бессмысленный взгляд на неведомой ему точке, медленно

смещавшейся к западу. Около шести вечера его тонкий слух снова уловил

заунывные молитвы Джо Мазуревича, жившего двумя этажами ниже. В отчаянии

Джилмен схватил шляпу и вышел на залитую лучистым золотом заходящего солнца

улицу, решившись полностью отдаться странному чувству, влекшему его теперь

точно на юг. Часом позже солнце зашло. Темнота застала Джилмена в открытом

поле, где-то за Ручьем Висельников; впереди него сверкало звездами весеннее

небо. Стремление во что бы то ни стало идти вперед сменилось почти

непреодолимым желанием оторваться от Земли, пусть только мысленно, и

устремиться в космос. Джилмен вдруг понял, откуда исходит странное

притяжение, мучившие его весь день.

Источник притяжения -- в небе. Какая-то точка небесной сферы властно

звала к себе Джилмена, чем-то манила его. Очевидно, она располагалась где-то

между Гидрой и Арго Навис; Джилмен знал теперь, что неведомая звезда влекла

его к себе с той минуты, как он проснулся рано утром. В то время эта звезда

находилась под ним, внизу, а сейчас переместилась на юг и медленно двигалась

к западу. Что могло все это означать? Не сходит ли он с ума? Долго ли все

это будет продолжаться? Вновь собравшись с силами, Джилмен повернул обратно

и медленно, с трудом зашагал домой.

У дверей его поджидал Мазуревич; жгучее желание сообщить соседу о новых

сверхъестественных событиях боролось в нем с суеверным страхом говорить на

подобные темы. Дело в том, что в доме снова появился колдовской свет.

Накануне Джо довольно поздно вернулся домой -- по всему Массачусетсу

отмечался День Патриота, -- уже после полуночи. Перед тем, как войти в дом,

он взглянул на окна Джилмена: сначала они показавшись ему совершенно

темными, но потом стало заметно слабое фиолетовое свечение. Джо хотел бы

предостеречь молодого джентльмена, ибо всякому в городе было известно, что

такой свет всегда сопровождает появление призрака старухи Кеции и Бурого

Дженкина. Раньше Мазуревич предпочитал не заговаривать на эту тему, но

теперь он видит, как это необходимо: появление колдовского света означало,

что Кеция и ее зубастая тварь начали преследовать юного джентльмена. Не раз

и сам Джо Мазуревич, и Павел Чонский и домовладелец господин Домбровский

вроде бы замечали, что такой же свет пробивается наружу сквозь щели в

стенке, закрывавшей часть чердака над комнатой джентльмена; правда, все трое

сговорились держать язык за зубами... Лучше бы молодому джентльмену сменить

комнату и запастись распятием хорошего ксендза, вроде отца Иваницкого.

Высушивая нескончаемую болтовню соседа снизу, Джилмен ощущал, как тиски

страха все плотнее сжимаются вокруг него. Конечно, Джо наверняка был в