Говард Ф.Лавкрафт

Сны в ведьмином доме

Уолтер Джилмен не мог сказать, являлись ли его сны следствием болезни

или ее причиной. Все, происходившее с ним таило в себе нечто ужасное,

порочное, наполнявшее душу гнетущим страхом, который исходил, казалось, от

каждого камня старинного города, и более всего -- от ветхих стен мансарды

древнего дома, что издавна прослыл в округе нечистым: здесь, в убогой

комнатке проводил Джилмен свои дни: писал, читал, бился с длинными рядами

цифр и формул, а по ночам -- метался в беспокойном сне на обшарпанной

железной кровати. В последнее время слух его обострился до необычайной

степени, и это причиняло невыносимые страдания -- даже каминные часы

пришлось остановить: маятник гремел как артиллерийская батарея. По ночам

едва различимые голоса далеких улиц, зловещая возня крыс за изъеденными

червями стенами и скрип рассыхающихся балок где-то наверху сливались в один

грохочущий ад. Темнота всегда приносила с собой множество звуков -- Джилмен

почти свыкся с ними, но все же вздрагивал от ужаса при мысли о том, что

однажды привычный шум может стихнуть, уступая место иным звукам, которые --

подозревал он -- до времени таятся в обычном грохоте.

Джилмен поселился в древнем Аркхэме, где, казалось, остановилось время,

и люди живут одними легендами. Здесь повсюду в немом соперничестве

вздымаются к небу островерхие крыши; под ними, на пыльных чердаках, в

колониальные времена скрывались от преследований Королевской стражи

аркхэмские ведьмы. Но не было в жуткой истории города места, с которым

связывалось бы больше страшных воспоминаний, чем с той самой комнатой в

мансарде, что послужила приютом Уолтеру Джилмену; именно эта самая комната в

этом самом доме приняла когда-то в свои стены старую Кецию Мейсон, ту, чей

побег из Салемской тюрьмы так и остался загадкой для всех. Это последнее

происшествие имело место в 1692 году. Тюремный надзиратель в ту ночь сошел с

ума и с тех пор непрерывно бормотал нечто нечленораздельное о каком-то

косматом животном с белыми клыками, якобы выбежавшим из камеры, где

содержалась Кеция. На стенах помещения тогда же были обнаружены странные

рисунки, нанесенные липкой красной жидкостью и изображающие углы и

многоугольники, истолковать смысл которых был не в состоянии даже

высокоученый Коттон Мазер1.

Видимо, Джилмену все же не следовало так много заниматься. Изучение

таких дисциплин, как неэвклидова геометрия и квантовая физика само по себе

является достаточно серьезным испытанием для разума; когда же эти науки

безрассудно совмещают с древними преданиями, пытаясь отыскать черты

необычайной многомерной реальности в тумане готических легенд или просто в

таинственных старых сказках, что шепотом рассказывают темными вечерами у

камина, -- тогда умственное перенапряжение почти неизбежно. Юность Джилмена

прошла в Хейверхилле; только после поступления в Аркхэмский университет он

постепенно пришел к мысли о некоей внутренней связи избранного им предмета,

математики, с фантастическими преданиями о древних магических таинствах.

Сама атмосфера дышащего стариной Аркхэма каким-то непонятным образом

воздействовала на воображение юноши. Внимательные к одаренному студенту

университетские преподаватели настоятельно советовали ему "несколько

поубавить пыл", с которым он отдавался учебе и пошли даже на то, чтобы

сократить для него обязательный курс наук. Кроме того, Джилмену было

запрещено пользоваться некоторыми книгами весьма сомнительного, а подчас и

явно запретного содержания, что хранились под замком в подвалах

университетской библиотеки. К несчастью, эта последняя мера предосторожности

запоздала: к тому времени Джилмен уже получил достаточно мрачное

представление об ужасающих откровениях "Некрономикона" Абдула Аль-Хазреда,

дошедшего до нас в отрывках "Книги Эйбона", и запрещенного исследования

фон-Юнцта "Сокровенные культы". Одних неясных намеков и беглых упоминаний

оказалось достаточно для сопоставления с абстрактными математическими

формулами, что абсолютно по-новому освещало свойства вселенной и

взаимодействие известных и неведомых нам измерений пространства.

Джилмен знал, конечно, что живет в пресловутом Ведьмином Доме;