Говард Ф.Лавкрафт

Врата серебряного ключа

он был не в силах оторвать взор,

обозначилась огромная арка, сходная с той, которую он давным-давно видел в

темной пещере на далекой земле с ее тремя измерениями. Картер понял, что

повернул серебряный ключ и нараспев произнес заклинание, подсказанное ему не

знанием, а интуицией. Что ж, раньше он так же сумел открыть первые врата.

Ему стало ясно, что каменная стена на миг превратилась в розовое море,

обдававшее его щеки пьянящей влагой. Она как бы растаяла от его волшебства и

потока мыслей, исходившего от Властителей Древности. Картер, как и прежде,

не ведал сомнений и отважно устремился к последним вратам.

IV

Его проход через каменную глыбу напоминал головокружительное падение в

межзвездные бездны. Он ощутил себя в ликующей, божественно-сладостной

атмосфере, но в тот же миг ему почудились трепет гигантских крыльев и дикие

звуки неведомых тварей. Он оглянулся назад и увидел не один путь, а

множество широких дорог. По некоторым из них с шумом передвигались формы, о

которых он хотел бы навсегда забыть.

Присмотревшись, он обомлел от страха. Картер и сам не понял, почему так

испугался, ведь ни одна из представших перед ним форм не могла вызвать

подобной реакции. Страх исходил из глубин его собственного существа, и он

был не в силах его побороть. Уже первые врата лишили Картера определенной

стабильности, оставив в неведении насчет его формы и отношений с окружавшими

его туманными очертаниями, но он по-прежнему ощущал свою целостность. Иначе

говоря, он был Рэндольфом Картером, четко обозначенным в вихрях

пространства. Но теперь, за последними вратами, он сразу оказался во власти

гнетущего страха, ибо единство разрушилось. Он перестал быть одним существом

и воплотился во множество существ.

Он находился одновременно в разных местах. На земле седьмого октября

мальчик Рэндольф Картер выбрался в сумерках из Змеиного Логова, спустился с

горы и через сад с почерневшими яблонями направился к дому дяди Кристофера

возле Аркхема, но и Рэндольф Картер 1928 года, как бесплотная тень, восседал

на пьедестале рядом с Властителями Древности в расширившемся земном

пространстве. Был и третий Рэндольф Картер, плывущий в неведомой и

бесформенной космической бездне за последними вратами. Двойники возникали

повсюду, появляясь из клубящегося хаоса и далеких миров, от разнообразия

которых он чуть не сошел с ума. Однако Картер не сомневался, что все это

ипостаси его "я".

Картеры разбрелись по векам и тысячелетиям мировой истории. Их можно

было встретить на заре цивилизации и в новые времена, в эпохи, известные

каждому школьнику, и в темные эры, вызывавшие недоверие даже у специалистов.

Среди них попадались Картеры люди и Картеры животные и растения, позвоночные

и беспозвоночные, обладающие сознанием и лишенные его, Картеры земляне и

Картеры обитатели иных планет, семена вечной жизни, заброшенные в

бескрайность космоса и пролетающие от одного мира к другому, от одной

вселенной к иной. И в то же время все они были им самим. Некоторые видения

казались неотличимыми от снов призрачные и красочно яркие, промелькнувшие

лишь раз и с детских пор преследующие его воображение, навязчивые и

тревожные, пробуждавшие невольную дрожь и совершенно необъяснимые.

Картер попытался мысленно охватить эти мириады времени и пространства,

и не оставлявший его страх сменился настоящим ужасом. Он еще никогда не

испытывал подобного чувства. Его не ужаснули события той незабываемой ночи,

когда они вдвоем отправились на старое заброшенное кладбище, освещенное

тусклым полумесяцем, а вернулся домой он один. Ни смерть, ни удары судьбы,

ни муки не способны сравниться с отчаянием от утраты собственного "я".

Слияние с пустотой дарует покой забвенья, но сознавать, что ты существуешь,

но больше не являешься единственным, отличным от других это истинная

трагедия и ужас, которым нельзя подыскать определение.

Он знал, что когда-то в Бостоне жил некий Рэндольф Картер, однако

сейчас, очутившись за последней бездной, уже не был уверен, сохранилось ли

тождество между ним частицей вселенной и тем Картером. Может быть, он

равнозначен совсем другому человеку? Его я исчезло, однако он, если только

понятие "он" применимо к растворившемуся в космосе индивиду, сознавал, что