Э. Баркер

Письма живого усопшего или послания с того света.

или когда ваш ум полон сильными мыслями.

Я могу читать ваши мысли иногда, но не всегда. Иногда я хочу

приблизиться к вам и не могу вас найти. Вероятно, и вы не всегда

могли бы найти меня, если бы вы были здесь.

Иногда я совсем один; иногда я окружен другими.

Странно, но сейчас мне кажется, что мое тело вполне вещественно,

а вначале мне казалось, что мои руки и ноги вытягивались по

всем направлениям.

Обыкновенно я не хожу как прежде, но и не летаю в точном смысле

этого слова, так как у меня никогда не было крыльев; и все же

проношусь в пространстве с невероятной быстротой. Но иногда все же

хожу.

А теперь я обращаюсь к вам с просьбой. Вы знаете, как мне

иногда трудно давалась решимость войти с вами в сношение, но я продолжал

добиваться. И вы не унывайте и действуйте так, как если бы

все средства общения были у вас в руках. Не допускайте сомнений,

ибо когда вы сомневаетесь, вы притягиваете меня к земле, вызывая во

мне желание помочь вам. А это также нехорошо, как горевать об умерших.

Письмо 8

ЖЕЛЕЗНЫЕ ТИСКИ МАТЕРИИ

У человека, перешедшего в "невидимый" мир, появляется внезапное

воспоминание о земле.

"О, — говорит он, — мир продолжает идти без меня! Чего мне не

хватает?"

Ему кажется почти дерзостью со стороны мира, что он продолжает

существовать без него. Он начинает волноваться. Он уверен, что выкинут

из круга времени, что он забыт, выброшен вон.

Он осматривается кругом и не видит ничего, кроме спокойных

пространств четвертого измерения. О, чего бы он ни дал, чтобы снова

почувствовать железные тиски материи! Подержать что-нибудь существенное

в плотной руке!

Со временем настроение это проходит, но настанет день, когда

оно возвращается с удвоенной силой. Он должен выйти из этой тонкой

разреженной среды в энергично сопротивляющуюся среду плотной материи.

Но как это сделать?

А, он вспомнил! Всякое действие исходит из памяти. Было бы

безрассудно делать этот опыт, если бы он уже не проделал его.

Он закрывает глаза и ввергает себя в невидимое. И он привлекается

к человеческой жизни, к человеческим существам, в интенсивные

вибрации единения с ними. Здесь он испытывает сочувствие — может

быть, сочувствие прежних переживаний с душами, с которыми он снова

вступает в соприкосновение, но возможно, что это лишь сочувствие

настроения или воображения. Как бы то ни было, он выпускает из рук

свое право на свободу и, торжествуя, теряется в жизни человеческих

существ.

Через некоторое время он пробуждается и с удивлением смотрит

на твердую почву и круглые прочные лица людей. Иногда он плачет и

стремится назад. Если у него отбилась охота, он может вернуться —

чаще всего, чтобы снова начать утомительную погоню за теми же тисками

материи.

Если же он упрям и с сильной волей, он может остаться и вырасти

в человека. Он даже может уверить себя, что его прежняя жизнь в

тонкой субстанции была лишь сном — и действительно, во сне он возвращается

к ней — и этот сон преследует его и портит его пребывание

в материи.

Но проходят года, и его начинает утомлять материальная борьба:

его энергия исчерпана. Он возвращается в область невидимого, и люди

снова заявляют, что он умер.

Но он не умер. Он только возвратился туда, откуда пришел.

Письмо 9

ГДЕ ДУШИ ВОСХОДЯТ И НИСХОДЯТ

Друг мой, в смерти нет ничего страшного. Это не тяжелее, чем

путешествие в чужую страну — первое путешествие для человека, который

стал несколько старомодным и закристаллизовался в привычках

своего более или менее тесного уголка в мировом пространстве.

Когда человек приходит сюда, чужие, встречаемые им здесь, не

более чужды, чем иностранцы для того, кто впервые сталкивается с

ними. Он не всегда понимает их; и здесь опять-таки его переживания

сходны с пребыванием в чужой стране. Через некоторое время он начинает

делать шаг вперед и улыбаться глазами. Его вопрос: "Откуда

ты?" вызывает такой же ответ, как и на земле. Один из Калифорнии,

другой — из Бостона, третий — из Лондона. Это бывает тогда, когда

мы встречаемся на больших дорогах; ибо и и здесь существуют дороги,

по которым души приходят и уходят, как и на земле. Такая дорога

составляет, обыкновенно, кратчайшую линию между большими земными

центрами; но она никогда не бывает над линией железной дороги. Было

бы слишком шумно. Мы можем слышать земные звуки. Происходит известный

толчок в эфире, который доносит звуковую вибрацию до нас.

Иногда некоторые из нас поселяются на долгое время на одном