Э. Баркер

Письма живого усопшего или послания с того света.

общение с ним. Если он подлинный и имеет сказать вам нечто

существенное, он неизбежно снова придет к вам: ибо так называемые

мертвые чувствуют нередко потребность войти в общение с живыми.

Но, как общее правило, разыгрывание роли в здешнем мире носит

невинный характер и не имеет в виду обмана. Это — потребность большинства

людей быть по временам не тем, что они есть. Бедный человек,

который, одевшись в свое лучшее платье, проматывает в один вечер

свое недельное жалование, разыгрывая богача, действует по тому

же импульсу, который заставлял человека моей истории уверять, что

он Шекспир. И женщина, одевающаяся выше своих средств, разыгрывает

ту же самую игру с собой и со своим обществом.

Всем детям хорошо знакома эта игра. Они скажут вам самым

убежденным тоном, что они Наполеон Бонапарт или Джордж Вашингтон и

очень обидятся, если вы поднимете их на смех.

Очень возможно, что мой приятель с шекспировским стремлением

был любительским актером на земле. Если бы он был профессиональным

актером, он, наверное, назвал бы свое имя, более или менее известное,

поясняя при этом, что он был всем известной знаменитостью, такой-то.

Здесь очень часто гордятся своими земными талантами, особенно

те, которые недавно перешли сюда. Со временем это проходит, и интересы

людей становятся более общими.

Люди не перестают быть людьми только потому, что они перешли

границу видимого для вас мира. В действительности, их характерные

черты становятся еще более преувеличенными, потому что здесь гораздо

меньше запретов. Здесь не налагается никаких наказаний за принятие

на себя чужого имени. Такие вещи не принимаются здесь всерьез,

ибо для более острого зрения этого мира надетые личины слишком

прозрачны.

Письмо 43

НАСЛЕДНИКИ ГЕРМЕСА

Много верного, но точно также много и вздора говорится об

Адептах и Учителях, которые живут и работают на невидимых планах. В

настоящее время и я живу на так называемом плане, и то, что я скажу

вам о нем, есть результат опыта, а не теории.

Я встречал здесь Адептов — да, и Учителей. Один из них научил

меня многому и руководил моими первыми шагами в этом мире.

Не бойтесь верить в Учителей. Учителя — это люди, поднявшиеся

до величайшей ступени могущества; и они всегда — все равно, воплощены

они или развоплощены — работают на этом плане жизни. Учитель

может вступать на него и снова удаляться по желанию.

Нет, я не собираюсь объяснять, как это делается. Слишком быстрые

люди, не достигшие степени Учителя, могли бы попробовать и — не

вернуться назад. Знание есть сила; но есть такая сила, которая может

быть опасна, если она применяется без достаточного запаса мудрости.

Все человеческие существа носят в себе зародыши Учительства.

Это может послужить ободрением для людей, которые стремятся к более

интенсивной жизни, чем обыкновенное существование. Но достижение

ступени Учителя есть постепенный и обыкновенно очень медленный

рост.

Мой здешний руководитель принадлежит к ступени Учителя.

Здесь есть руководители, которые не достигли этой ступени,

точно так же, как есть преподаватели на земле, которые не достигли

звания профессора; но тот, кто имеет желание учить тому, что знает

сам, находится на верной дороге.

Я не стану скрывать, что мой Учитель одобряет мое стремление

познать мир со здешней жизнью, которая непосредственно следует за

тем, что вы называете смертью. Если бы он не одобрил, я преклонился

бы перед его высшей мудростью.

Нет, дело не в его имени. Я буду продолжать называть его моим

Учителем, когда буду от времени до времени приходить к вам. Через

некоторое время я, вероятно, совсем перестану приходить. Не потому,

что я перестану интересоваться вами; но потому, что я должен буду

удалиться далеко от вашего мира, чтобы узнать вещи, понимание которых

требует ослабления земных связей. Позднее я, может быть, снова

вернусь; но я не даю обещания. Я приду, если смогу, если это окажется

мудрым и если вы будете в настроении принять меня.

Не думаю, чтобы я мог сообщаться через кого-нибудь другого и

писать письма, подобные этим. Мне пришлось бы провести другую личность

через тот же процесс, через который прошли вы, и я знаю, что

немногие, даже из тех, которые были моими друзьями, способны довериться

мне в такой же степени, как вы. И потому, после моего удаления,

не закрывайте дверей слишком плотно на случай, если бы я захотел

снова прийти, ибо возможно, что я сообщу вам нечто чрезвычайно

важное. Но, с другой стороны, сами вы, пожалуйста, не зовите меня: