Горбовский А.

Тайная власть и незримая сила

исчезла боль, у других проходили болезни. Об этом стали говорить. Однако, когда разгово- ры дошли до него, он после мучительных раздумий и ко- лебаний прекратил эту практику.

- Они ведь полагали, что это от благодати, - пояснил он мне, - и думали обо мне невесть что. Получалось, что я невольно обманывал их.

Совершенно особый вопрос - нравственные стимулы действий целителя, та черта, от которой ведет он отсчет.

Ведет ли он этот отсчет от больного или от себя самого?

И если от больного, всегда ли может он тому, кто пришел за помощью, сказать нет?

Скажем, ты видишь знаки, - говорит Т. П. Борисо- ва. - Словом, знаешь, когда можно целить, а когда - нет.

А приходит больной к целителю, скажем, низшего уров- ня, который не понимает, не видит этого. На пациенте знак, что болезнь кармическая. А он, целитель, старается, энергетику ему правит. К чему может привести это? Мо- жет, и будет небольшое сиюминутное облегчение больно- му, как утешение целителю, но коли болезнь кармиче- ская, потом все всё равно вернется обратно. Хуже, когда целитель, видя знак, все-таки берется делать что-то. В этом случае воздаяние может быть для него достаточно болезненным: целитель заболевает той же болезнью, ко- торую он пытался лечить. Я имею в виду случай, когда он знал, что делает недолжное.

Каков побудительный стимул, что движет целителем в каждом случае: сострадание и желание помочь, корысть или некое сочетание того и другого? Среди тех, кто зани- мается целительством, можно видеть как святых, так и людей весьма мирского плана, порой с полным набором не лучших человеческих качеств.

Однако противоречия в этом, возможно, и нет. Прав, безусловно, был тот священник, которого я упомянул.

Есть паранормальные способности, в том числе способ- ность к целительству. И есть благодать, дары духовные. И не нужно их ни путать, ни принимать одно за другое.

Иногда они могут совместиться, сойтись в одном челове- ке, что вовсе не обязательно. Так, блондин, скажем, мо-

жет оказаться скрипачом, а брюнет шахматистом. Но из этого вовсе не следует, чтобы каждый скрипач был блон- дином или каждый блондин скрипачом.

Точно так же способность к целительству может суще- ствовать, очевидно, обособленно, отдельно от даров ду- ховных. Хотя и жаль, конечно, что это так. И даже более того - способность к целительству может не столь уж обязательно сочетаться с высокими нравственными ка- чествами. Что не менее прискорбно.

Закономерности, которые есть, но которых в то же время и нет

Некоторые целители утверждают, что воздействуют не на само тело пациента, а на ту энергетическую оболоч- ку, которая окружает его, на биополе. Можно предполо- жить, что такое воздействие носит резонансный характер.

Непременно резонансна по своей сути и эмоциональ- ная сторона целительства. При этом ощущение симпа- тии, близости, даже идентичности с пациентом может быть настолько существенным, что для достижения цели может оказаться важнее, чем даже сами целительские усилия. Вот как формулирует это известный американ- ский исследователь таких воздействий и сам сильный экстрасенс-целитель Л. Ле Шан: Целитель приходит в измененное состояние сознания, во время которого он воспринимает себя и пациента как единую сущность. В происходящем нет попытки оказать воздействие на па- циента, усилия целителя сводятся только к тому, чтобы слиться с ним, стать одним целым.

Интересно наблюдать, как разные целители независи- мо друг от друга на основании лишь собственной практи- ки приходят к тому же.

- Иногда воздействовать на человека бывает очень трудно, - доверительно говорила мне целительница из Сибири. - Я не могла бы описать словами, как делаю я это. Знаю только, что при этом я обязательно должна лю- бить человека, которому я хочу помочь. Если я не полюб- лю его, результата не будет. Вот как-то приходит ко мне человек - пожилой, интеллигентный такой, в очках. Кто- нибудь, может, даже нашел бы его симпатичным. Но я- то вижу, что это плохой, жестокий человек. Как и почему, что конкретно сделал он, я это могу знать, но не хочу. Это как если бы я взяла в руки книгу и по названию знала бы, о чем она. Я могу раскрыть ее, тогда узнаю детали, а могу