Платон

Парменид

переубедить необычайно трудно. И надо быть исключительно даровитым,

чтобы понять, что существует некий род каждой вещи и сущность сама по себе, а еще более

удивительный дар нужен для того, чтобы доискаться до всего этого, обстоятельно разобраться во

всем и разъяснить другому!

- Согласен с тобой, Парменид, - сказал Сократ, - мне по душе то, что ты говоришь.

Парменид же ответил:

- Но с другой стороны, Сократ, если кто, приняв во внимание все только что изложенное и

тому подобное, откажется допустить, что существуют идеи вещей, и не станет определять идеи

каждой вещи в отдельности, то, не допуская постоянно тождественной себе идеи каждой из су-

ществующих вещей, он не найдет, куда направить свою мысль, и тем самым уничтожит всякую

возможность рассуждения. Впрочем, эту опасность, как мне кажется, ты ясно почувствовал.

- Ты прав, - ответил Сократ.

- Что же ты будешь делать с философией? Куда обратишься, не зная таких вещей?

- Пока я совершенно себе этого не представляю.

- Это объясняется тем; Сократ, - сказал: Парменид, - что ты преждевременно, не

поупражнявшись как следует, берешься определять, что такое прекрасное, справедливое, благое и

любая другая идея. Я это заметил и третьего дня, слушая здесь твой разговор вот с ним, с Аристо-

телем. Твое рвение к рассуждениям, будь уверен, прекрасно и божественно, но, пока ты еще молод,

постарайся поупражняться побольше в том, что большинство считает и называет пустословием; в

противном случае истина будет от тебя ускользать.

[Переход к диалектике единого и иного]

- Каким же способом следует упражняться, Парменид? - спросил Сократ.

- Об этом ты слышал от Зенона, - ответил Парменид. - Впрочем, даже ему, к моему

восхищению, ты нашелся сказать, что отвергаешь блуждание мысли вокруг да около видимых

вещей, а предлагаешь рассматривать то, что можно постичь исключительно разумом и признать за

идеи.

- В самом деле, - ответил Сократ, - я нахожу, что таким путем совсем не трудно показать, что

все вещи и подобны и неподобны и так далее.

- И правильно, - сказал Парменид, - но если желаешь поупражняться получше, то следует,

кроме того, делать вот что: не только предполагая что-нибудь существующим, если оно

существует, рассматривать выводы из этого предположения, но также предполагая то же самое

несуществующим.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Сократ.

- Если ты желаешь поупражняться, то возьми хотя бы предположение, высказанное Зеноном:

допусти, что существует многое, и посмотри, что должно из этого вытекать как для многого самого

по себе в отношении к самому себе и к единому, так и для единого в отношении к самому себе и ко

многому. С другой стороны, если многого не существует, то опять надо смотреть, что последует

отсюда для единого и для многого в отношении их к себе самим и друг к другу. И далее, если

предположить, что подобие существует или что его не существует, то опять-таки, какие будут

выводы при каждом из этих двух предположений как для того, что было положено в основу, так и

для другого, в их отношении к себе самим и друг к другу. Тот же способ рассуждения следует

применять к неподобному, к движению и покою, к возникновению и гибели и, наконец, к самому

бытию и небытию; одним словом, что только ни предположишь ты существующим или

несуществующим, или испытывающим какое-либо иное состояние, всякий раз должно

рассматривать следствия как по отношению к этому предположению, так и по отношению к

прочим, взятым поодиночке, и точно так же, когда они в большем числе или в совокупности. С

другой стороны, это прочее тебе тоже следует всегда рассматривать в отношении как к нему

самому, так и к другому, на чем бы ты ни остановил свой выбор и как бы ты ни предположил то,

что предположил существующим или несуществующим, если ты хочешь, поупражнявшись

надлежащим образом в этих вещах, основательно прозреть истину.

- Трудный рисуешь ты путь, Парменид, и я не совсем его понимаю. Не проделать ли тебе его

самому на каком-либо примере, чтобы мне лучше понять?

- Тяжкое бремя возлагаешь ты, Сократ, на старика, - ответил Парменид.

- В таком случае, - сказал Сократ, - почему бы тебе, Зенон, не проделать этой работы для нас?

Но Зенон засмеялся и сказал:

- Будем, Сократ, просить самого Парменида: не так-то просто то, о чем он говорит. Разве ты не

видишь, какую задачу задаешь? Если бы нас здесь было побольше, то не нужно бы и просить,

потому что не следует говорить об этом при многих, да еще человеку в преклонном возрасте; ведь