Феано

Море Ницше

судьбою,

Так глубоко, как высоко мое геройство.

Откуда горы высочайшие взялись?

Из Моря темного страдания они.

В него ведут меня теперь мои пути -

Так говорил мне Заратустра - Отзовись...

Но не могла ему ответить я тогда,

Что это Море отражение души,

Лишь ожидающей рассвета из тиши,

Что я и есть та не рожденная волна...

И он почувствовал тепло, когда спустился,

И обессилевшей рукой плеснул водою...

Морское чудище, являвшееся мною,

В ней затаилось... Он же вмиг преобразился.

И рассмеялся над самим собой печально.

- О, Заратустра, Море ты утешить хочешь!

Любвеобильный ты глупец, зачем морочишь

Своим доверием его... чрезвычайно...

Тебе чудовище угодно приласкать,

По мягкой шерсти ты готов его погладить.

Любовь - опасность одинокого! Не сладить

Тебе ни с нею и ни с ним, а лишь желать!

И тут же вспомнил он покинутых друзей,

Как если б в мыслях провинился перед ними,

И сам разгневался он мыслями такими,

И зарыдал сквозь смех, от всей тоски своей...

О видении и загадке

Вот на корабль прибыл он и все молчал...

Два дня никто не слышал слова от него.

Но лед сломался, и прозрачным стало дно

У сердца Странника. Лед… влагу источал:

- Для вас, Искатели, что с дерзкими волнами

Готовы спорить, отвоевывая море!

Под парусами из надежды вы от горя

Плывете, Бездны покоряете сердцами...

Вы, опьяненные загадками своими,

В покрове сумерек на зов свирели чудной

Стремитесь к цели и обманчивой, и трудной

Наперекор судьбе с объятьями тугими...

И там, где можете вы сердцем угадать,

Вы ненавидите благие размышленья...

Но расскажу я вам загадку о виденье,

О духе Тяжести, что вам полезно знать...

Угрюмый шел я как-то в сумерках, а солнце

Уж не однажды... закатилось для меня,

И под ногой хрустела горная тропа,

Напоминающая глиняное донце…

Безмолвно шел я по каменьям вверх и ввысь,

Хотя мой дух спускался вниз по краю Бездны...

Проклятый демон! Он сидел на мне - полезны

Такие ноши иногда, но... - Берегись... -

Он - полукрот и полукарлик, да хромой,

Вливал свинец мне через уши в мозг, а мысли

Стекали каплями свинцовыми с той выси,

Где я карабкался, усталый и немой...

- О, Заратустра! - он насмешливо шептал,

- О, камень мудрости! Ты бросил высоко

Себя над собственной главой, но суждено

Любому камню падать вниз! Иль ты не знал?

Приговоренный к самому себе, узнай,

Что каждый камень упадет твой на тебя! -

Но я взбирался вверх и грезил: - Ты иль я...

А голос мужества вскричал ему: - Слезай! -

Убийца лучший - это Мужественный зверь,

Что нападает под торжественные звуки,

И побеждает тяжесть горечи и муки,

И даже скорбь души - невольницы, поверь.

Смертельно Мужество для головокруженья

У края Бездны... Разве “Видеть все в себе”

Не означает “Видеть Бездны в глубине”?

Смертельно Мужество и для долготерпенья...

И сострадание убьет оно! О, да!

Ведь эта пропасть глубока, коль человек

Извечно всматривается... в короткий век...

И только Мужество спасает все года.

Лишь нападающее Мужество дерзает,

Напав на смерть и победив, ей так сказать:

- Так это Жизнь была? Ну что ж, ей погибать!

А я попробую еще! - и возрождает!

Глаза имеющий, увидит, ну а ты,

Имея уши, слушай песни Высоты...

((()))

И снова карлику вскричал я: - Ты иль я!

Но я - сильнейший из двоих, ведь ты не знаешь

Глубин сей Бездны, о которой лишь мечтаешь,