Всеслав Соло

Переодетые в чужие тела (Часть 1)

ее отца завтра вы-писывают, что ей необходимо

понаходиться возле него для подтверждения, скажем, диагноза, черт побери!

Для подтверждения состояния больного, что он действительно готов к выписке и

не имеет клинических рецидивов. Найдешься, что сказать! Все! Немедленно

звони и езжай в клинику. Я тоже там скоро буду!

-- Я все поняла, Фантик! Сейчас же звоню и выезжаю! -- жалобно сказала

Карвелла, всхли-пывая.

-- Возьми себя в руки. Карчик! Слышишь меня?

-- Да. Я слышу.

-- Немедленно успокойся и звони. Все.

-- Я люблю тебя, Фантичек! -- горячо воскликнула Карвелла.

-- Я тоже тебя люблю, -- холодно сказал Ворбий и злобно отключил

телефон.

Тем временем, профессор и Юсман благо-получно вышли из здания фирмы и

спешно, в полубеге устремились к автомобилю.

-- Почему ты не остановил его выстрелом? Ворбий не стал бы рисковать,

открывать дверь, если б ты выстрелил? -- спросила Юсман у профессора, когда

они уже сели в машину.

-- Я понимаю, -- грустно сказал профессор. -- Но я ничего не мог

сделать.

-- Испугался?

-- Нет.

-- Почему же?

-- Когда этот мерзавец прыгнул к двери..., я... проследил за ним дулом

пистолета и нажал курок вовремя. Но ничего не произошло, и пока я понял, что

моя реальная рука осталась на месте, было уже поздно -- я чувственно

ух-ватился в нее, перевел в нужное положение и автоматически, машинально

выстрелил в уже закрытую дверь... Но он, уже успел это сделать, Ворбий...,

ушел.

-- Нам надо вернуться! -- тут же оживленно и решительно сказала Юсман.

-- Ты что, Виктория! -- не менее оживленно остановил ее профессор.

-- Другого такого случая уже не представится. -- попыталась убедить она

профессора. -- Тебя необходимо закрепить в теле! У меня совершенно вылетело

это из головы. Пошли!

-- Поздно, Виктория. Смотри, -- спокойно сказал профессор, указавши

кивком головы на скульнувшую тормозами машину, только что, круто, на большой

скорости, вывернувшую из ближайшей улицы в переулок. -- Его люди уже здесь,

-- машина подъезжала к зданию фирмы, когда профессор и Юсман пронеслись мимо

нее в своем автомобиле.

* * *

-- А Юлии... нет, -- суетливо оправдываясь, заявил Петр Алексеевич,

впуская в квартиру запыхавшихся Мишу и Юсман.

-- Как это нет!? -- тут же, не раздеваясь, стоя в прихожей, громко

спросил молодой человек, не скрывая своей взволнованности.

-- А где же она? -- осторожно, чтобы не вызвать излишних размышлений у

Порядкова, задала вопрос Юсман.

-- Да я сам не знаю, ребята, -- удивляясь пожал плечами профессор

психологии. -- Мы, -- стал объяснять он, -- некоторое время, довольно

интересно, беседовали за чаем, играли в лото, потом..., этот телефонный

звонок.

-- Кто звонил? -- раздражаясь, спросил Миша.

-- Да, я не знаю. До звонка Юлия как раз находилась на кухне, нарезала

пирожные и потому, говорила оттуда. Вернулась с целой тарелкой пирожных, тут

же извинилась и сказала, что ей необходимо срочно оставить меня минут на

десять, а чтобы я не скучал -- включила мне музыку. Ну, я понял, что это

обычные женские дела. Потом я несколько раз пытался дозваться ее, но она не

отвечала. Наконец, мое терпение закончилось, я просидел минут сорок не

меньше, я вышел из гостиной и убедился, что Юлии дома нет. Я подумал, что

она выбежала к какой-нибудь подруге и заболтались, с женщинами это бывает.

Но теперь пришли вы. Может быть, вы знаете, куда могла пойти Юлия, все-таки

уже, -- Порядков взглянул на свои ручные часы, -- почти одиннадцать часов

вечера, без малого, -- сказал он.

-- Понятно, -- подытожил рассказ профессор Миша.

-- Что-нибудь не так, случилось что? -- в свою очередь насторожился и

Порядков.

-- Нет. -- Успокоила его Юсман. -- Все в порядке. Это я звонила Юле, --

нашлась она. -- Я ей предложила срочно подъехать к швее, чтобы примерить и

если готово -- забрать свое новое платье, эта швея -- моя подруга, она

завтра уезжает отдыхать, на юг. Вот я и подумала, что так будет лучше, чем

дожидаться ее возвращения, и целый месяц не носить платья, пусть Юля сегодня

заберет свое платье.

-- Да уж, женщины народ капризный на этот счет и очень чувствительный,

-- согласился Порядков, -- Я представляю, как бы Юлия за месяц измучилась!

Так она у модистки? -- поинтересовался, улыбаясь Петр Алексеевич.