Всеслав Соло

Переодетые в чужие тела (Часть 1)

она

поспешила в прихожую ко входной двери.

'Почему эта женщина так уверена, что отец, именно папа, сейчас прийти

не может?' -- по пути в прихожую думалось Юле, -- 'Либо она знает, где он,

либо успокаивает себя надеждой на желаемое, либо...'

Юля, даже не посмотревши в глазок, машинально-ловкими движениями

открыла входную дверь: на пороге стояла какая-то, теперь уж точно --

совершенно не знакомая девушке женщина.

Выглядела она лет на сорок пять, хотя, возможно, была и моложе:

довольно плотненькая, невысокого роста, волосы редкие, цвета свежей

ржавчины, коротко подстрижены. Лицо округлое, отчего ее лоб воспринимался

заметно ужатым в висках.

При виде этой женщины возникало состояние, будто она только что наелась

чего-то жирного и сладкого, а руки и губы не вымыла. Ее серый утепленный

плащ, казалось, распахнула нараспашку массивная грудь. Но в общем, эта

женщина понималась подвижной, прочно стоящей на ногах.

-- Что с моим папой?! -- тут же требовательно спросила девушка, и эта

взволнованная фраза, которая бесцеремонно обнажила внутреннее волнение Юли,

словно преградила путь в квартиру очередному гостю.

Женщина на пороге оторопело смотрела в глаза хозяйке квартиры, наконец:

-- Он болен, -- сказала она.

-- Вы что, издеваетесь?! -- немного подкрикнула в голосе девушка.

-- Нет. Он действительно болен, Юля, -- услышала за своей спиной

девушка.

Юля повернулась назад: сказанное принадлежало Юсман, которая тоже,

вслед за хозяйкой квартиры, вышла из гостиной.

-- Внезапно заболел, -- снова подтвердила Юсман и добавила: -- Это --

та самая Вера, которая должна была подъехать.

-- Проходите, -- сказала печально и медленно Юля женщине, стоящей на

пороге.

-- Да, но... -- начала было говорить женщина и загадочно замолчала.

-- Что? -- тут же задала вопрос ей девушка.

-- Дело в том, что я не одна, -- ответила Ве-ра и она молча повела

головой в сторону, указывая тем самым на присутствие там, чуть пониже

площадки этажа, на ступеньках лестничной клетки, еще кого-то, какого-то

человека, которого девушка никак не могла заметить, находясь в прихожей у

распахнутой входной двери.

-- Кто там? -- оживляясь, спросила Юля у Веры и не дожидаясь ответа,

потребовала для себя желаемого подтверждения, -- папа?! -- бы-ло воскликнула

она.

-- Нет. Это... молодой человек. Вы его знаете.

-- Кто? -- настороженно и пугливо забеспокоилась хозяйка квартиры.

-- Юленька! -- послышалось с лестничной клетки, -- ради бога, не

волнуйтесь, -- продол-жал говорить приближающийся голос. -- Это я. -- Сказал

он, объявившись возле Веры.

-- Миша? -- что-то соображая про себя, про-говорила девушка. -- Но что

делаете здесь вы?

-- Они сейчас тебе все объяснят, Юля, -- хо-лодно сказала Юсман.

Минут пятнадцать Юлю приводили в чувства, ибо девушке стало нехорошо

еще там, в при-хожей: у нее подкашивались ноги, кружилась голова, и она

постоянно повторяла одну и ту же фразу: 'Что с моим отцом?.., Что с моим

отцом?.., Что с моим отцом?..'

Ее кое-как довели и усадили поудобнее в кресле в гостиной.

Больше всех беспокоился о происходящем молодой человек: он говорил

сердечно и волнуясь. Юсман же и Вера оставались хладнокров-но-тактичными,

они интонировали свои голоса и производили свои утешительные действия в

адрес хозяйки дома, будто сговорившись, словно контролировали себя по

инструкции хорошего тона.

Когда девушка немного пришла в себя и была способна выслушать и понять

-- ей все рассказали.

Несколько минут Юля молчала, потом по-просила всех оставить ее одну и

когда тяжело-весные гости вечера, такими показались девушке Вера, Виктория

Леонидовна и Миша, собрались было уходить, как Юля почему-то, остановила

Мишу:

-- Миша.

-- Да, Юленька.

-- Пожалуйста, останьтесь еще немного со мной.

-- Хорошо, Юленька -- я останусь. Вы... идите, -- коротко и довольно

сухо сказал молодой человек женщинам, тоже остановившимся в прихожей.

Виктория Леонидовна Юсман и Вера ушли. Теперь молодой человек и девушка

оставались в квартире одни.

Юля, медленно передвигаясь, предложила Мише пройти на кухню. Движения

ее рук будто парашютировались, иногда останавли-вались, зависали.

Оба молчали, пока Юля готовила чай. Миша непроизвольно и как-то