Говард Ф.Лавкрафт

Погребенный с фараонами

Тайна притягивает тайну. С тех пор, как я приобрел широкую известность

в качестве исполнителя невероятных трюков в манере Гарри Гудини1,

я постоянно попадаю во всякого рода загадочные истории, каковые публика,

зная мою профессию, связывает с моими интересами и занятиями. Порой эти

истории вполне невинны и тривиальны, порой глубоко драматичны и

увлекательны, насыщены роковыми и опасными приключениями, а иной раз даже

заставляют меня ударяться в обширные научные и исторические изыскания. О

многом я уже рассказывал и буду рассказывать впредь без утайки; но есть один

случай, о котором я всегда говорю с большой неохотой, и если я теперь

собираюсь это сделать, то лишь по настоятельным и назойливым

просьбам издателей данного журнала, до которых дошли неясные слухи об

этой истории от других членов моей семьи.

Событие это, до сего дня хранившееся мною в тайне, произошло

четырнадцать лет назад во время моего посещения Египта в качестве

обыкновенного туриста. Я молчал о нем по нескольким причинам. Во-первых, мне

не хотелось предавать гласности некоторые безусловно имевшие место факты и

обстоятельства, о которых даже не догадываются полчища туристов, осаждающих

пирамиды, и которые тщательно скрываются властями Каира, хотя последние,

конечно, не могут о них не знать. Во-вторых, мне как-то неудобно излагать

инцидент, где такую важную роль играла моя собственная неуемная фантазия.

Происходило ли то, свидетелем чему я был или думал, что был на самом деле с

достоверностью сказать нельзя; скорее, случившееся следует рассматривать как

следствие моих тогдашних штудий в области египтологии и навеянных ими

размышлений, на которые меня, к тому же, естественным образом наталкивала

окружающая обстановка. Подогретое названными причинами воображение в

сочетании с возбуждением, явившимся результатом действительного

происшествия, которое было ужасно само по себе, все это, без сомнения, и

привело к кошмару, увенчавшему ту фантастическую ночь, что осталась далеко в

прошлом.

В январе 1910 года, отработав по контракту в Англии, я подписал договор

на турне по театрам Австралии. Условия договора предоставляли мне

возможность самому выбрать сроки поездки, и я решил воспользоваться случаем

и отправиться в своего рода путешествие, до коих я большой охотник. Вместе с

женой мы совершили приятную морскую прогулку вдоль континента и, добравшись

до Марселя, сели на пароход Мальва компании Пи энд Оу , державший курс на

Порт-Саид, откуда я намеревался начать экскурсию по главным историческим

достопримечательностям нижнего Египта и уж затем отправиться в Австралию.

Вояж получился очень милым, в том числе и благодаря нескольким забавным

происшествиям, от которых ни один иллюзионист не застрахован даже тогда,

когда находится на отдыхе. Я предполагал держать свое имя в секрете, дабы во

время путешествия меня никто не беспокоил; но среди пассажиров оказался один

факир, чьи настойчивые потуги ошеломить пассажиров показом самых заурядных

трюков были настолько смехотворны, что я не мог удержаться от соблазна

поставить его на место и повторил те же фокусы с гораздо большим

профессионализмом, в результате чего мое инкогнито было безвозвратно

погублено. Я рассказываю об этом не ради красного словца, но в виду тех

последствий, к которым привела моя неосторожность и которые мне следовало

предусмотреть, прежде чем разоблачать себя переп целой толпой туристов,

готовой вот-вот рассеяться по долине Нила. Куда бы я отныне ни направился,

меня всюду обгоняла моя известность, лишая нас с супругой спокойствия и

несуетности, к которым мы так стремились. Путешествуя в поисках диковин, я

сам зачастую становился объектом разглядывания как своего рода диковина.

Отправившись в Египет за колоритными и мистическими впечатлениями, мы

были немало разочарованы, когда по прибытии в Порт-Саид увидели одни

невысокие песчаные дюны, плавающие в мелкой воде буйки и типичный

европейский городок, где все было скучно и неинтересно, за исключением,

пожалуй, громадной статуи де Лессепса2. Тем сильнее охватило нас

желание увидеть что-нибудь более заслуживающее внимания, и посовещавшись, мы

решили не мешкая ехать в Каир, к пирамидам, а оттуда в Александрию, где