Стивен Кинг

Темная Башня Темная Башня – 7

И однако, ты — Чайлд Роланд?

— Возможно, когда то был. Но теперь это всего лишь слово. Здесь и ка уже нет.

— Но мы по прежнему на Тропе Луча.

— Да, — он провел пальцем по последней строке послания: «Мы в расчете». — Вскрой конверт, Сюзанна. Хочу увидеть, что внутри.

Она вскрыла.

В конверте лежала фотокопия поэмы Роберта Браунинга. Поверху Кинг написал имя и фамилию автора своим полукаллиграфическим, полупечатным почерком. В колледже Сюзанна читала драматические монологи Браунинга, но не эту поэму. Однако, похоже, очень хорошо знала, о чем в ней пойдет речь, потому что называлась поэма «Чайлд Роланд к Темной Башне пришел». Состояла она из тридцати четырех строф, повествовательная по структуре, по ритмике относилась к балладам. Каждая строфа начиналась римской цифрой. Кто то, вероятно Кинг, обвел строфы I, II, XIII, XIV, XVI.

— Прочитай отмеченные строфы, — охрипшим голосом попросил Роланд, — потому что я могу понять только слово другое, но хочу знать, что в них говорится, хочу знать очень хорошо.

— Строфа первая, — начала Сюзанна, а потом ей пришлось откашляться. Потому что в горле пересохло. Снаружи завывал ветер, над головой чуть помигивала лампочка в обсиженном мухами плафоне.

«Калека древний и седой — он лгал,

И глаз его наполнен злобой был,

Когда он, объясняя путь, следил,

Как я покорно лжи его внимал

Беззубый рот, кривившись, выдавал,

Что в мыслях он меня похоронил».

— Коллинз, — сказал Роланд. — Тот, кто писал поэму, говорил о Коллинзе точно так же, как Кинг в своих историях говорил о нашем ка тете! «Калека древний и седой — он лгал!» Ага, точно лгал!

— Не Коллинз, — напомнила Сюзанна. — Дандело. Роланд кивнул.

— Дандело, ты говоришь правильно. Продолжай.

— Хорошо. Строфа вторая.

«Зачем его оставить здесь могли,

Чтоб посохом не сбивать с дороги тех,

Дошедших до него? Быть может, смех

Он сдерживал — и трещины земли

Им были эпитафией в пыли,

Когда он посылал на смерть их всех».

— Ты помнишь его палку? Как он ей размахивал? — спросил Роланд.

Конечно, она помнила. Да, вместо пыли был снег, но в остальном все сходилось. «В остальном строфа описывала то, что едва с ними не случилось». От этой мысли Сюзанна содрогнулась.

— Это поэт твоего времени? — спросил Роланд. — Твоего когда?

Она покачала головой.

— Даже не моей страны. Он умер как минимум за шестьдесят лет до моего когда.

— И однако, он видел, что только только произошло здесь. Один из вариантов, во всяком случае.