Кураев А

«ГАРРИ ПОТТЕР» В ЦЕРКВИ: МЕЖДУ АНАФЕМОЙ И УЛЫБКОЙ

с чем-то можно было играть, шутить, притворяться, дурачиться?

Если по «благочестивым» мотивам спрятать от детей Гарри Поттера – то ровно по таким же основаниям придется спрятать от них «Илиаду» Гомера (языческие боги!) и «Гамлета» Шекспира (привидение!), «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя (бесы!) и «Сказку о золотой рыбке» Пушкина (грех искать помощи у рыбки, а не у Творца!), «Щелкунчик» Чайковского (деревянный идол ожил!) и «Хроники Нарнии» Льюиса, сказки Андерсена (просто сплошное волшебство!) и «Слово о полку Игореве» анонимного древнерусского монаха (опять языческие боги!)… Все книги, в которых кто-то из добрых персонажей молится языческим богам, берет в руки волшебную палочку, переживает волшебные превращения (в волка, лягушку, коня), подвергается действию злых заклятий и защищается от них с помощью оберегов или добрых волшебств.

Есть люди, которых эта опустошающая логика не пугает. Вот «православный» выпад против сказки вообще: «Оккультная практика отразилась в волшебных сказках, которые по природе своей сопряжены с непременным языческим атрибутом – магией. Даже если сказка народная – это еще не является оправданием того антихристианского духа, который в ней зачастую заключен»20.

Но голос обычая – все же на стороне тех, кто сказку не подменяет приходской былью.

ЧТО ЗА ПРЕЛЕСТЬ ЭТИ СКАЗКИ!

Критики «Гарри Поттера» любят противопоставлять это не-нашенское изделие русской народной сказке. Там, мол, очень четко обозначено, где добро и где зло.

В итоге они заставили меня обратиться к русским сказам. Должен признать, что в жизни я не читал более безнравственной литературы, нежели русские народные сказки в их действительно народном варианте.

Вот например, сказка про Иванушку-дурачка (номер 396 в афанасьевском собрании):

«Жил-был старый бобыль с своею старухой; у него было три сына: двое умных, младший — Иван-дурак. Вот как-то посеяли умные братья горох в огороде, а Ивана-дурака от воров караулить поставили. Понадобилось старухе, их матери, в огород сходить; только влезла туда, Иван-дурак заприметил и говорит само с собой: «Погоди ж, изловлю я вора; будет меня помнить!» Подкрался потихоньку, поднял дубинку да как треснет старуху по голове — так она и не ворохнулась, навеки уснула! Отец и братья принялись ругать, корить, увещать дурака, а он сел на печи, перегребает сажу и говорит: «Черт ли ее на кражу нес! Ведь вы сами меня караулить поставили».— «Ну, дурак,— говорят братья,— заварил кашу, сам