Песах Амнуэль

Люди Кода

Йосефа подтвердила, — да, пора вниз.

Они понеслись вниз, как в скоростном лифте, падавшем с вершины небоскреба, и пустыня приблизилась, но планета не перестала быть шаром, и Муса не понимал, как это возможно, да и не думал об этом, он потерял из виду самого себя, свое тело, и теперь на миллиардах квадратных километров желтого тонкорунного полотна не мог разглядеть собственного пустого взгляда. Он испугался, ему показалось, что он потерял опору, но Йосеф подставил невидимые ладони, Муса погрузился в них, и в этот момент увидел таки себя, а рядом тело Мессии со струйкой крови на подбородке. Они лежали, оказывается, не так уж далеко от скального разлома, где пустыня распадалась на две части, и это было похоже на рану топором в голове человека, только крови не было, вся вытекла, планета была мертва, рану ей нанесли давно, в древности это был живой мир, и росли деревья, и пели птицы, и текли реки. А потом кто то нанес удар, и планета умерла.

Откуда в мысли Мусы вторгся этот образ? Он не смог бы ответить. Ему было жалко.

Муса камнем упал вниз и вошел в свое тело, ощутив внезапную и резкую боль в ногах и затылке. Он встал с песка и потянулся, с удовольствием поигрывая мускулами. Тело Мессии лежало неподвижно, запекшаяся кровь все еще возбуждала Мусу, он даже поднял ногу, чтобы пнуть врага, но не стал этого делать, подумал лишь, что с Йосефом было бы удобнее разговаривать, если бы он тоже вернулся.

* * *

Голоса звучали, скорее всего, в ее голове, потому что ни на холме, ни у реки, ни на том берегу — около леса — никого не было. Людмила слышала отдельные слова, но не понимала их. Она точно знала, что говорят по русски, но люди будто набрали в рот каши. И еще слышно было слабое шипение. Неожиданно ей пришло в голову, что именно так должна звучать радиопередача, если приемник настроен не точно на нужную частоту. Людмила даже сделала мысленный жест — покрутила невидимую ручку настройки.

Голоса стали четче, и Людмила расслышала слово «найдено». И почти сразу — «поверить». Один голос был мужским, другой — женским. Конечно, это галлюцинация, следствие нервного напряжения. Так бывает. Она не знала, где бывает и почему, но должна была уверить себя, что ничего странного не происходит, и если, мысленно настроив этот приемник, удастся услышать что то интересное, почему не попробовать?

Если по часовой стрелке…

Голоса уплыли, возник тихий шорох, уши заложило, будто при резком наборе высоты. Назад. Голоса возникли вновь, а ощущение давления в ушах исчезло. Так. Еще чуть чуть — теперь уже против часовой стрелки. Господи, чушь какая. Видел бы кто…

— …а мы даже проголодаться толком не успели, — сказал мужчина, и Людмила не могла не узнать голоса. Илья! Господи, это Илья, он где то рядом, это какая то звуковая аномалия, звуковой мираж…

— Илья! — крикнула Людмила, и настройка мгновенно сбилась, в ушах послышался треск, Людмила испугалась и затихла, подкрутила колесико настройки — налево, направо, — голос вернулся, это точно был голос Ильи, его интонации, едва заметное придыхание на звуке «р»:

— Андрюша, — сказал Илья, — расскажи, как вы с мамой жили все эти годы.

Андрей здесь! Она знала это! Только не волноваться. Иначе настройка собьется опять. Но не волноваться она уже не могла. Людмила закричала. Она ничего не могла с собой сделать. Напряжение последних суток взорвалось, превратилось в крик — во что же еще могло оно превратиться? — и вырвалось в пространство, и грохот нарастал лавинообразно, рвал барабанные перепонки, нужно было выключить этот приемник, какие сильные помехи, это она сама создала их, и теперь, как ни крути ручку настройки, тишину не вернуть. Глаза! Господи, почему этот грохот такой красный? Выключить!

Людмила кричала.

* * *

И.Д.К. никогда прежде не думал, что звук может нести всю информацию о мире. Он был оглушен, еще минута — и он не выдержит напряжения, но в то же время И.Д.К. понимал, что напряжение возникает не из за силы звука, а из за насыщенности информацией. Слушая, он видел женщину, которая стояла на берегу реки и кричала, подняв к небу руки. Женщина была его бывшей женой, матерью Андрея. В звуке заключен был запах ее волос, который он долгое время вспоминал, а потом забыл, казалось, навсегда, И.Д.К. протянул руку, и рука погрузилась в вязкую жидкую звуковую массу, теплую как парное молоко, и прошла насквозь, и на том конце ощутила холод и чье то быстрое прикосновение, будто пальцы скользнули и сорвались.