Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

убийц и неблагодарных!'... Наконец упал

на землю. В страхе, в замешательстве они схватили тело своего товарища и

спешили удалиться. Андрей в беспамятстве вскочил, бежал за ними, громко

стеная. Убийцы возвратились; зажгли свечу и следом крови Андреевой дошли в

сенях до столпа лестницы, за коим сидел несчастный Князь. Петр отрубил ему

правую руку; другие вонзили мечи в сердце; Андрей успел сказать: 'Господи!

В руце Твои предаю дух мой!' и скончался.

Умертвив еще первого любимца Княжеского, Прокопия, заговорщики овладели

казною государственною, золотом, драгоценными каменьями; вооружили многих

Дворян, приятелей, слуг и послали объявить Владимирской дружине или

тамошним Боярам о смерти Великого Князя, называя их своими

единомышленниками. 'Нет, - ответствовали Владимирцы: - мы не были и не

будем участниками вашего дела'. Но граждане Боголюбские взяли сторону

убийц; расхитили дворец, серебро, богатые одежды, ткани. - Тело Андрееве

лежало в огороде: Киевлянин, именем Козма, усердный слуга несчастного

Государя, стоял над оным и плакал. Видя Ключника Анбала, он требовал

ковра, чтобы прикрыть обнаженный труп. Анбал отвечал: 'Мы готовим его на

снедение псам'. Изверг! сказал сей добродушный слуга: Государь взял тебя в

рубище, а ныне ты ходишь в бархате, оставляя мертвого благодетеля без

покрова. Ключник бросил ему ковер и мантию. Козма отнес тело в церковь,

где крилошане долго не хотели отпереть дверей: на третий день отпели его и

вложили в каменный гроб. Через шесть дней Владимирский Игумен Феодул

привез оное в Владимир и погреб в Златоверхом храме Богоматери.

Неустройство, смятение господствовали в областях Суздальских. Народ,

как бы обрадованный убиением Государя, везде грабил домы Посадников и

Тиунов, Отроков и Мечников Княжеских; умертвил множество чиновников,

предавался всякого рода неистовству, так, что Духовенство, желая

восстановить тишину, прибегнуло наконец к священным обрядам: Игумены,

Иереи, облаченные в ризы, ходили с образами по улицам, моля Всевышнего,

чтобы он укротил мятеж.

Владимирцы оплакивали Андрея, но не думали о наказании злодейства, и

гнусные убийцы торжествовали.

Одним словом, казалось, что Государство освободилось от тирана: Андрей

же, некогда вообще любимый, по сказанию Летописцев, был не только набожен,

но и благотворителен; щедр не только для Духовных, но и для бедных, вдов и

сирот:

слуги его обыкновенно развозили по улицам и темницам мед и брашна стола

Княжеского. Но в самых упреках, делаемых Летописцами народу

легкомысленному, неблагодарному, мы находим объяснение на сию странность:

вы не рассудили.

(говорят они современникам), что Царь, самый добрый и мудрый, не в

силах искоренить зла человеческого; что где закон, там и многие обиды.

Следственно, общее неудовольствие происходило от худого исполнения законов

или от несправедливости судей: столь нужно ведать Государю, что он не

может быть любим без строгого, бдительного правосудия; что народ за

хищность судей и чиновников ненавидит Царя, самого добродушного и

милосердого! Убийцы Андреевы знали сию ненависть и дерзнули на злодеяние.

Впрочем, Боголюбский, мужественный, трезвый и прозванный за его ум

вторым Соломоном, был, конечно, одним из мудрейших Князей Российских в

рассуждении Политики, или той науки, которая утверждает могущество

государственное. Он явно стремился к спасительному единовластию и мог бы

скорее достигнуть своей цели, если бы жил в Киеве, унял Донских хищников и

водворил спокойствие в местах, облагодетельствованных природою, издавна

обогащаемых торговлею и способнейших к гражданскому образованию.

Господствуя на берегах Днепра, Андрей тем удобнее подчинил бы себе

знаменитые соседственные Уделы: Чернигов, Волынию, Галич; но, ослепленный

пристрастием к северо-восточному краю, он хотел лучше основать там новое

сильное Государство, нежели восстановить могущество древнего на Юге.

Летописцы всего более хвалят Андрея за обращение многих Болгаров и

Евреев в Христианскую Веру, за его усердие к церквам и монастырям, за

уважение и любовь к сану Духовных. Подражая Святому Князю, крестившему

Россию, он наделил в Владимире новую Епископскую Соборную церковь

Богоматери (им в 1158 году заложенную) поместьями и купленными слободами;

отдал ей также десятую часть из торговых доходов своих и Княжеских стад;

призвал художников из разных земель, чтобы украсить оную великолепно; и

драгоценные сосуды ее, златые двери, паникадила, серебряный амвон,