Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

и Киева случилось в один год (1204): суеверные

Летописцы наши говорят, что многие страшные явления в ту зиму предвещали

бедствие; что небо казалось в огне, метеоры сверкали в воздухе и снег имел

цвет крови. Французы, Венециане, ограбив богатые храмы, похитив

драгоценности искусства и мощи Святых, избрали не только собственного

Императора, но и Патриарха Латинского: Греческий, оставив им в добычу

казну Софийскую, в одном бедном хитоне уехал на осле во Фракию. Папа

Иннокентий III, желая воспользоваться сим случаем, писал к духовенству

нашему, что Вера истинная торжествует; что вся Греческая империя уже ему

повинуется; что одни ли Россияне захотят быть отверженными от паствы

Христовой; что Церковь Римская есть ковчег спасения и что вне оного все

должно погибнуть; что кардинал Г., муж ученый, благородный, Посол

Наместника Апостольского, уполномочен от него быть просветителем России,

истребителем ее заблуждений, и проч. Сие Пастырское увещание не имело

никакого следствия, и Митрополиты наши были оттоле поставляемы в Никее,

новой столице Греческих Константинопольских Патриархов, до самого изгнания

Крестоносцев из Царяграда.

Тогда же другие Крестоносцы сделались опасны для северозападной России.

Мы упоминали о Меингарде, проповеднике Латинской Веры в Ливонии: преемники

его, утверждаемые Главою Бременской Церкви в сане Епископов, для

вернейшего успеха в деле своем прибегнули к оружию, и Папа отпускал грехи

всякому, кто под знамением креста лил кровь упрямых язычников на берегах

Двины. Ежегодно из Немецкой земли толпами отправлялись туда странствующие

богомольцы, но не с посохом, а с мечом, искать спасения души в убийстве

людей. Третий Епископ Ливонский, Альберт, избрав место, удобное для

пристани, в 1200 году основал город Ригу, а в 1201 Орден Христовых воинов,

или Меченосцев, которым папа Иннокентий III дал устав славных Рыцарей

Храма, подчинив их Епископу рижскому: крест и меч были символом сего

нового братства. Россияне назывались господами Ливонии, имели даже

крепость на Двине, Кукенойс (ныне Кокенхузен), однако ж, собирая дань с

жителей, не препятствовали Альберту волею и неволею крестить

идолопоклонников. Сей хитрый Епископ от времени до времени дарил Князя

Полоцкого, Владимира, уверяя его, что немцы думают единственно о

распространении истинной Веры. Но Альберт говорил как Христианин, а

действовал как Политик: умножал число воинов, строил крепости, хотел и

духовного и мирского господства. Бедные жители не знали, кому

повиноваться, Россиянам или Немцам: единоплеменники Финнов, Ливь, желали,

чтобы первые освободили их от тиранства Рыцарей, а Латыши изъявляли

усердие к последним. Наконец Князь Владимир объявил войну опасным

пришельцам: осаждал Икскуль и не мог в 1200 году взять Кирхгольма, ибо

Россияне, искусные стрелки, по сказанию Ливонского древнего Летописца, не

умели действовать пращою; хотя и переняли сие орудие у Немцев; но, худо

бросая камни, били ими своих. Владимир снял осаду - услышав, что многие

чужеземные корабли приближаются к берегам Ливонии - и Двиною возвратился в

Полоцк. Флот, испугавший Россиян, был Датский:

Король Вольдемар в угодность Папе шел оборонить новую Церковь

Ливонскую; пристал к Эзелю, хотел основать там крепость, но вдруг,

переменив мысли, удалился, отправив в Ригу Лунденского Архиепископа,

знаменитого ученостию Андрея, который в сане Римского Посла должен был

способствовать успехам Католической Веры в сих пределах. Скоро большая

часть жителей крестилась: ибо они видели, что их ничтожные идолы,

разрушаемые секирами Христиан, не могли защитить себя.

Современный Летописец рассказывает случай любопытный: Латыши бросили

жребий, какую Веру принять им, Немецкую или Русскую, и согласно с волею

судьбы избрали первую. Впрочем, они долго еще с некоторою благодарностию

хранили в памяти имена ложных богов: Перкуна, или громовержца, Земинника,

или дарователя земных плодов, Тора, или северного Марс, и проч. Ливь и

Чудь назвали самого Творца вселенной именем главного их идола, Юммала,

были уже Христианами, но ходили еще молиться в леса священные, приносили

жертвы древам, ежегодно торжествовали праздник усопших с обрядами

язычества и клали в могилу оружие, пищу, деньги, говоря мертвому:

'Иди, несчастный, в мир лучший, где Немцы уже не могут господствовать

над тобою, а будут твоими рабами!' Сей бедный народ в течение веков не

забывал насилия своих жестоких просветителей! - Довольный услугами

Рыцарей, Епископ Альберт уступил им третию часть покоренной Ливонии;