Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

Киевляне давали ему пиры.

Давид также угостил их. Берендеи, Торки, самые Монахи пировали у сего

Князя; и между тем, как роскошь изливала свой тук на Княжеских трапезах,

благотворительность не забывала и нищих. Обычай достохвальный: тогда не

было праздника для богатых без милостыни для бедных. Вообще сии народные

угощения, обыкновенные в древней России, установленные в начале

гражданских обществ и долго поддерживаемые благоразумием государственным,

представляли картину, можно сказать, восхитительную. Государь, как

истинный хозяин, подчивал граждан, пил и ел вместе с ними; Вельможи,

Тиуны, Воеводы, знаменитые Духовные особы смешивались с бесчисленными

толпами гостей всякого состояния; дух братства оживлял сердца, питая в них

любовь к отечеству и к Венценосцам.

Признав Всеволода старшим и главою Князей, Рюрик имел в нем надежного

покровителя; однако ж искал еще другой опоры и, будучи тестем Романа

Мстиславича Волынского, отдал ему пять городов Киевских: Торческ, Канев,

Триполь, Корсунь и Богуслав. Всеволод оскорбился. 'Я старший в Мономаховом

роде, - велел он сказать Рюрику: - кому обязан ты Киевом? Но забывая меня,

отдаешь города иным младшим Князьям. Не оспориваю власти твоей:

господствуй и делись оною с друзьями!

Увидим, могут ли они защитить тебя!' Желая умилостивить Всеволода, сват

его предлагал ему особенный Удел в Киевской области; но Великий Князь

требовал для себя городов, отданных Мстиславичу. В сомнении и нерешимости

Рюрик призвал на совет Никифора Митрополита; с одной стороны не хотел

нарушить слова своего в рассуждении зятя, а с другой боялся Всеволода. 'Мы

поставлены от Бога мирить Государей в земле Русской, - ответствовал

Митрополит: - всего ужаснее кровопролитие. Исполни волю старейшего Князя.

Если Мстиславич назовет тебя клятвопреступником, то я беру грех на себя; а

ты можешь удовольствовать зятя иными городами'. Сам Роман изъявил согласие

взять другую область или деньги в замену Удела, и распря прекратилась; но

когда Всеволод, отправив Наместников в города Днепровские, подарил Торческ

зятю своему, Рюрикову сыну: Волынский Князь вознегодовал на тестя, считая

себя обманутым; не хотел жить с его дочерью; принуждал бедную супругу

удалиться в монастырь и вступил в дружбу с Ярославом Черниговским, советуя

ему завоевать Киев. Тогда Рюрик, обличив зятя в умыслах неприятельских и

велев повергнуть пред ним грамоты крестные, обратился к Всеволоду

Георгиевичу. 'Государь и брат! - сказали Послы его. - Романко изменил нам

и дружится со врагами Мономахова племени. Вооружимся и сядем на коней!'

Предвидя, что Великий Князь вступится за Рюрика, Мстиславич искал

союзников в Польше, где юные сыновья Казимировы готовились отразить дядю,

властолюбивого Мечислава. Они сами имели нужду в помощи, и мужественный

Роман за них ополчился, говоря дружине своей, что услуга дает право на

взаимную услугу и что, победив дядю, он будет располагать силами

благодарных племянников. Уже войска стояли друг против друга. Мечислав

требовал мира, предлагая нашему Князю быть посредником. Бояре Российские

также не хотели кровопролития; но пылкий Князь, вопреки их совету, дал

знак битвы. Польские Историки пишут, что он повелевал только одним крылом,

а Воевода Краковский, Николай, другим и срединою. Сражались с утра до

вечера. Мечислав победил, и Роман, жестоко уязвленный, велел нести себя к

пределам Волынии. Знаменитый Епископ Краковский, Фулько, ночью догнал его

и заклинал возвратиться, боясь, чтобы неприятель не взял столицы. 'Не имея

ни силы в руках, ни воинов, отчасти убитых, отчасти рассеянных, могу ли

быть вам полезен?' - сказал ему Мстиславич; а на вопрос Епископа: что ж

делать? - ответствовал: 'Защищать столицу, пока соберемся с силами'. Роман

отправил из Владимира Послов в Киев; обезоружил тестя смиренным признанием

вины своей и чрез ходатайство Митрополита получил от Рюрика два города в

награждение.

Великий Князь, Рюрик и брат его, Давид Смоленский, требовали от

Черниговского и всех Князей Олегова рода, чтобы они присягнули за себя и

за детей своих никогда не искать ни Киева, ни Смоленска и довольствовались

левым берегом Днепра, отданным их прадеду, Святославу. Ольговичи не хотели

того. 'Мы готовы, - говорили они чрез Послов Всеволоду Георгиевичу, -

блюсти Киев за тобою или за Рюриком; но если желаешь навсегда удалить нас

от престола Киевского, то знай, что мы не Венгры, не Ляхи, а потомки

Государя единого. Властвуйте, пока вы живы; когда ж вас не будет, древняя