Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

отца.

Константин преставился на 33 году от рождения [2 февраля 1218 г.],

оплакиваемый Боярами, слугами, нищими, Монахами. Хваля его мудрость и

добродетель, Летописец Суздальский говорит, что сей Князь не только читал

многие душеспасительные книги, но и жил по их правилам; был исполнен

Апостольской Веры и столь кроток, что старался не опечалить ни одного

человека, любя делом и словом утешать всякого. - Супруга Константинова

немедленно постриглась над его гробом и, названная Агафиею, чрез два года

кончила дни свои в уединении монастырском.

Глава VI

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ГЕОРГИЙ II ВСЕВОЛОДОВИЧ. Г. 1219-1224

Беспокойства в Новегороде. Великодушие Посадника. Дела церковные. Войны.

Устюг. Новгород Нижний. Освобождение Галича. Неблагоразумие Мстислава.

Происшествия в Ливонии. Мужественный Вячко. Набег Литвы. Слух о Татарах.

По отбытии Мстислава Новогородцы призвали к себе его двоюродного

племянника, Святослава Мстиславича, из Смоленска. Сей Князь не мог

обуздать своевольства чиновников и народа. Посадник Твердислав, муж,

отличный достоинствами, взяв под стражу какого-то мятежного Боярина,

вооружил против себя многих его друзей и единомышленников. Началось

междоусобие: одни стояли за Твердислава, другие за Боярина; прочие

оставались спокойными зрителями ссоры, которая обратилась в явную войну.

Целую неделю были шумные Веча при звуке колоколов; граждане, надев брони и

шлемы, в исступлении своем обнажили мечи. Напрасно увещевали старцы,

напрасно плакали жены и дети: казалось, что Новогородцы не имели ни

законов, ни Князя, ни человечества. Чтобы еще более воспалить усердие

своих друзей, Твердислав, устремив глаза на храм Софийский, громогласно

обрек себя в жертву смерти, если совесть его не чиста пред Богом и

согражданами. 'Да паду в битве первый (говорил он), или Небо да оправдает

меня победою моих братьев!' Наконец злоба утолилась кровию десяти убитых

граждан; народ образумился, требовал мира и, целуя крест, клялся быть

единодушным. Тишина восстановилась; но Князь, недовольный Твердиславом,

прислал своего Тысячского объявить на вече, что сей Посадник властию

Княжескою сменяется. Граждане хотели знать вину его. Святослав гордо

ответсвтовал: без вины. 'Я доволен, - сказал Твердислав: - честь моя

остается без пятна: а вы, братья сограждане, вольны избирать и Посадников

и Князей'. Народ вступился за него. 'Вспомни условие, - говорили

Святославу Послы Веча: - ты дал нам клятву не сменять чиновников безвинно.

Когда же забываешь оную, то мы готовы с поклоном указать тебе путь; а

Твердислав будет нашим Посадником'. Святослав, видя упрямство народа, не

хотел спорить; но скоро уехал в Киев по воле отца своего, Мстислава

Романовича, уступив престол Новогородский меньшему брату, Всеволоду.

[1219-1221 гг.]. Правление сего Князя ознаменовалось также внутренними

беспокойствами. Люди, посланные Новогородцами в Двинскую землю для

собрания дани, к удивлению народа, возвратились с дороги, сказывая, что

великий Князь Георгий и Ярослав Всеволодович не хотели пропустить их чрез

область Белозерскую, имея будто бы тайное сношение с Новогородским

Посадником и Тысячским. Народ взволновался и сменил главных чиновников;

однако ж чрез некоторое время снова возвел Твердислава на степень

Посадника. Всеволод без всякой основательной причины возненавидел и хотел

убить сего знаменитого человека, вооружив своих Дворян и многих граждан на

Дворе Ярослава. Твердислав был тогда болен: усердные друзья вывезли его на

санях из дому и поручили великодушной защите народа, который стекался к

нему толпами, готовый умереть за своего любимого чиновника. Жители трех

концов стали в ряды и ждали Князя как неприятеля. Но Всеволод не дерзнул

на кровопролитие. Архиепископ примирил врагов; а Твердислав, желая

спокойствия отечеству, добровольно сложил с себя чин Посадника, тайно ушел

в монастырь Аркадьевский и навсегда отказался от света.

Самые церковные дела Всеволодова времени изъявляют легкомыслие

Новогородцев:

выгнав прежде Архиепископа Митрофана, народ раскаялся и хотел загладить

сию несправедливость; дозволил ему возвратиться и послал сказать его

преемнику, Антонию, осматривавшему тогда свою Епархию, чтобы он ехал, куда

хочет, и что Новгород имеет уже иного Святителя. Однако ж Антоний не

послушался и признавал себя единственным законным пастырем. Граждане были

в крайнем затруднении и, не зная, что делать с двумя Архиепископами,