Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 2)

светящийся в темноте дом. Рядом

расположились две просторные пристройки, и стояли несколько машин. Одна

машина была поднята на блоках, и под ней при свете ламп работали двое

мужчин.

Карла постучала в дверь дома, и ей открыл худощавый перуанец в дорогом

костюме. Он встретил ее улыбкой, но потом заметил на ступеньках

Марджори,

Марету и меня и принялся что-то выговаривать Карле по-испански, а на

лице

его появилось нервное и недовольное выражение. Женщина отвечала с

мольбой в

голосе, -- судя по тому, как он вел себя, наше пребывание было

нежелательным.

И тут через приоткрытую дверь я заметил в прихожей женскую фигуру и

немного сдвинулся в сторону, чтобы увидеть лицо женщины. Это была

Хулия.

Пока я смотрел на нее, она повернулась, тоже увидела меня и быстро

направилась к нам. Казалось, она была поражена. Она тронула Хинтона за

плечо

и что-то вполголоса сказала ему на ухо. Тот кивнул и с выражением

покорности

распахнул дверь. Мы все представились, и хозяин повел нас в свой

кабинет.

-- Ну вот, снова встретились, -- проговорила Хулия, взглянув на меня.

На ней были брюки защитного цвета с карманами на бедрах и ярко-красная

футболка.

-- Да, встретились, -- отозвался я.

Хинтона остановил слуга-перуанец, и, переговорив с минуту, оба

направились в другую часть дома. Хулия села на стул возле кофейного

столика

и жестом пригласила всех располагаться на кушетке напротив. Марджори,

похоже, охватила паника. Она не отрывала от меня глаз. Карла тоже

поняла, в

каком подавленном состоянии находится Марджори. Она подошла к ней и

взяла за руку.

-- Пойдемте выпьем горячего чаю, -- предложила она.

Когда они уходили, Марджори оглянулась. Я улыбнулся ей и проводил

женщин взглядом. Потом повернулся к Хулии.

-- Так что же, по-вашему, это означает? -- спросила она.

-- Что это означает?.. -- эхом повторил я, еще не собравшись с мыслями.

-- То, что наши пути вновь пересеклись.

-- О-о... Не знаю.

-- Как же вы оказались вместе с Карлой, и куда вы направляетесь?

-- Она спасла нас. Марджори и я были арестованы. Она пришла к нам на

помощь именно там, где нам удалось бежать.

Хулия, похоже, была охвачена неподдельным волнением:

-- Расскажите, что произошло.

Я откинулся на стуле и рассказал ей все начиная с моей поездки на

машине падре Карла, потом о своем аресте и том, как, в конце концов нам

удалось бежать.

-- И Карла согласилась отвезти вас в Икитос?

-- Да.

-- Зачем вам туда?

-- Именно туда, по словам падре Карла, собирался Уил. По всей

видимости, Уил напал на след Девятого откровения. И Себастьян почему-то там.

Хулия кивнула:

-- Да, у Себастьяна в тех местах миссия. Именно там он стал известен,

обращая индейцев.

-- Ну а вы? -- спросил я. -- Что вы здесь делаете?

Хулия рассказала, что тоже пыталась найти Девятое откровение, но ей

никак не удавалось напасть на его след. В этот дом она приехала после

того,

как ей не раз приходили в голову мысли о ее старом друге Хинтоне.

Я почти не слушал ее. Марджори с Карлой вышли из кухни и разговаривали,

стоя в коридоре с чашками в руках. Марджори поймала мой взгляд, но ничего не

сказала.

-- Она много прочитала из Манускрипта? -- спросила Хулия, кивнув в

сторону девушки.

-- Только Третье откровение.

-- Вероятно, мы сможем помочь ей выбраться из Перу, если ей хочется

именно этого. Я снова повернулся к ней:

-- Каким образом?

-- Завтра Роландо уезжает в Бразилию. У нас там друзья в американском

посольстве. Они могут отправить ее назад в Штаты. Мы уже помогали

американцам подобным образом.

Я посмотрел на нее и неуверенно кивнул. После ее слов меня охватило

смятение. С одной стороны, я понимал, что Марджори лучше всего было бы

уехать. Но другая моя часть хотела, чтобы она осталась со мной. Рядом с

я ощущал себя другим человеком, чувствовал, что полон сил.

-- Думаю, что мне нужно переговорить с ней, -- проговорил я после

некоторого замешательства.

-- Конечно, -- согласилась Хулия. -- С вами мы побеседуем позже.

Я встал и направился к Марджори. Карла вернулась на кухню. Марджори

прошла по коридору и свернула за угол. Когда я подошел, она стояла,