Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 2)

прежде чем

добрались до домика, который смахивал на базовый лагерь рыбаков и

охотников.

Сам домик стоял у самой реки, и у причала было привязано несколько

рыбацких

лодок. Мы остановились у заржавелой заправочной колонки, и Хулия

отправилась

в дом искать хозяина.

Я вышел из машины, потянулся и, зайдя за угол, подошел к воде. Воздух

был пропитан влагой. Хотя солнца и не было видно за густыми кронами

деревьев, можно было судить, что оно стоит прямо над головой. Скоро оно

будет палить беспощадно.

Неожиданно сзади послышалась сердитая испанская речь. Обернувшись, я

увидел невысокого коренастого перуанца. Он грозно посмотрел на меня и

опять

что-то злобно проговорил.

-- Я не понимаю, что вы говорите. Он перешел на английский:

-- Кто ты такой? Что ты здесь делаешь?

Я попытался не обращать на него внимания:

-- Мы только за бензином. Через несколько минут нас здесь не будет. --

Я снова отвернулся к воде в надежде, что он уйдет.

Он зашел сбоку:

-- Мне кажется, янки, тебе лучше сказать, кто ты такой.

Я снова взглянул на него. Похоже, он был настроен серьезно.

-- Я -- американец. Куда направляюсь, точно не знаю. Я еду с другом.

-- Заблудившийся американец, -- произнес он тоном, не предвещавшим

ничего хорошего.

-- Совершенно верно.

-- И чего тебе здесь надо, американец?

-- Ничего не надо. -- Я попытался пройти назад к машине. -- Я ничего

вам не сделал. Оставьте меня в покое.

Тут я заметил, что возле машины стоит Хулия. Стоило мне взглянуть на

нее, как перуанец тотчас перехватил мой взгляд.

-- Пора ехать, -- сказала Хулия. -- Здесь уже не заправишься.

-- Ты кто такая? -- обратился к ней перуанец с той же враждебностью.

-- А чем вы так рассержены? -- вопросом на вопрос ответила Хулия.

В его лице что-то переменилось:

-- Потому что присматривать за этим местом -- моя работа.

-- Уверена, что вы -- хороший работник. Однако людям трудно

разговаривать с вами, если вы нагоняете на них такой страх.

Тот уставился на нее, силясь понять, что она за птица.

-- Мы направляемся в Икитос, -- сказала Хулия. -- Работаем с падре

Санчесом и падре Карлом. Знаете их?

Он покачал головой, но при упоминании имен двух священников еше больше

успокоился. В конце концов он кивнул нам и зашагал прочь.

-- Поехали, -- сказала Хулия.

Мы сели в машину и покинули этот лагерь. Я ощутил, насколько

разволновался и разнервничался, и попытался стряхнуть это с себя.

-- Что-нибудь было внутри? -- спросил я.

-- Что значит 'было внутри'? -- повернулась ко мне Хулия.

-- Я имею в виду, было ли внутри что-нибудь, объясняющее, почему вам

пришло в голову остановиться? Она рассмеялась, а потом сказала:

-- Нет, все происходило снаружи. Я в недоумении уставился на нее.

-- Не догадались, в чем дело? -- спросила она.

-- Нет.

-- А о чем вы размышляли перед тем, как мы сюда заехали?

-- О том, что хочется вытянуть ноги.

-- Нет, до этого. О чем вы спрашивали, когда мы разговаривали?

Я задумался. Мы говорили о ролевых установках. И тут я вспомнил:

-- Вы сказали что-то смутившее меня. Мол, человек не сможет

воздействовать на нас, если не подыгрывать его ролевой установке. Это было

непонятно.

-- А теперь понятно?

-- Не совсем. А что вы хотите сказать?

-- То, что произошло снаружи, ясно продемонстрировало, что происходит,

если подыгрывать ролевой установке.

-- Как это?

Она мельком взглянула на меня:

-- Какую установку проигрывал на вас этот человек?

-- По всей видимости, он -- 'шантажист'.

-- Верно. А какая роль была у вас?

-- Я просто хотел, чтобы он отстал от меня.

-- Я знаю, но какова была ваша роль?

-- Ну, сначала я был замкнут, но этот тип не отставал.

-- И что тогда?

Разговор действовал мне на нервы, но я старался сосредоточиться и не

уходить от него. Посмотрев на Хулию, я проговорил:

-- Наверное, я играл роль 'бедный я'.

-- Совершенно верно, -- улыбнулась она.

-- А вы, похоже, без труда разделались с ним.

-- Только потому, что не стала играть роль, на которую он рассчитывал.

Не забывайте, что ролевая установка каждого сформировалась в детстве по

отношению к другой роли. Поэтому, чтобы полностью проиграть