Ч Ледбитер

Ментальный план

которую она не переставала изливать на эти ментальные изображения и которая действовала как благодетельная сила, нисходящая волнами на Землю на двух уже взрослых людей, производила на них неодинаковое впечатление, и не потому, что материнская любовь к одному была больше, чем к другому, но потому, что между самими изображениями существовала большая разница в жизненности. Для матери же, которая видела подле себя своих двух сыновей совершенно такими, как она желала, чтобы они были, этой разницы не существовало.

Тем не менее для наших исследователей было очевидно, что одно из этих двух изображений представляло гораздо более могучую жизненность, чем другое. Отыскивая причины столь любопытного явления, они открыли, что один из этих двух сыновей сделался обычным деловым человеком, без особых пороков, но и без всякого духовного развития, а другой, наоборот, развил и укрепил в себе высокие и благородные стремления. Благодаря образу жизни его сознание души было развито гораздо больше, чем у его брата, и его высшее “я” гораздо более полным образом могло оживлять изображение юноши, сформированное его матерью во время ее небесной жизни. Так как излучение души было более значительно, то и изображение было ясно и живо.

Другие исследования, представившие множество подобных утверждений, доказали, что, чем более душа развита в духовном отношении, тем лучше она может выразиться в формах, облекающих ее, вследствие привязанности ее друзей. Благодаря этому она все больше и больше пользуется живой силой любви, проливающейся на нее через ментальное изображение.

По мере того как душа возвышается, эти изображения выражают ее более полно, вплоть до того момента, когда она наконец становится наставником, пользующимся ими уже сознательно для того, чтобы помогать и вразумлять своих учеников.

Таков единственный способ общения, возможный между душами, еще заключенными в физическом теле и перешедшими в мир небесный. Я повторяю: душа может, через свое изображение, явиться несравненным лучом света в небесной жизни какого-либо своего друга, причем абсолютно не знать об этом здесь, где она проявляется через физическое тело, считать совершенно невозможной всякую попытку общения с отошедшим другом.