Говард Ф.Лавкрафт, Огэст Дерлет

Ночное братство

ей свои услуги в

качестве провожатого. В течение часа они вместе гуляли по улицам, почти не

разговаривая, если не считать нескольких поверхностных замечаний об

архитектуре некоторых старинных зданий и о прочих вещах, так или иначе

связанных с историей Провиденса. Расстались они у самых дверей ее дома.

Выходит, мы с Розой в одно и то же время общались с этим человеком в двух

удаленных друг от друга районах города - и никто из нас ни на секунду не

усомнился в том, что имеет дело с подлинным мистером Алланом.

-- Я видел его после полуночи, -- сказал я. Это была только часть всей

правды, но я не хотел вдаваться в подробности, поскольку Роза и без того

казалась чересчур взволнованной.

Несомненно, у этого парадоксального совпадения была какая-то логически

обоснованная разгадка. Я вспомнил, как мистер Аллан мельком упомянул о своих

"братьях" - следовательно, у него вполне мог быть близнец. Но вот зачем им

понадобилось затевать столь хитроумный розыгрыш? В любом случае кто-то из

этой парочки был не тем мистером Алланом, с которым мы беседовали в первый

раз. Но кто именно? Если говорить о моем спутнике, то он не дал мне ни

малейшего повода для сомнений.

Небрежно, как бы между прочим, я вновь завел разговор о мистере Аллане,

надеясь, что по ходу его Роза упомянет какую-нибудь незначительную на первый

взгляд подробность, уцепившись за которую, я смогу изобличить в ее

провожатом ловкого притворщика. Однако здесь меня ждало разочарование --

Роза была искренне убеждена в том, что оба раза встречалась и беседовала с

одним и тем же человеком, который, вдобавок, без конца ссылался на свои

впечатления от предыдущей прогулки. Впрочем, у нее и не было особых причин

сомневаться, поскольку я ни словом не обмолвился о своих подозрениях.

Несомненно, у братьев в отношении нас были какие-то особые, пока неясные

намерения, не имевшие ничего общего с любовью к ночным прогулкам и интересом

к тем сторонам городской жизни, которые становятся заметны лишь с

наступлением темноты и бесследно исчезают на рассвете.

Мой спутник, однако, договорился со мной о следующей встрече, тогда как

человек, сопровождавший Розу, ничего подобного ей не предлагал. Какова же

была его цель? Внезапно до меня дошло, что ни один из "мистеров Алланов",

виденных мною в ту ночь, не мог быть спутником Розы -- достаточно было

сопоставить время наших встреч и расстояние оттуда до ее дома. Мне стало

как-то не по себе. Выходит, братьев было трое -- или, может быть, четверо?

-- и все на одно лицо. Нет, четверо -- это уж слишком. Без сомнения, второй

мистер Аллан являлся одновременно и первым; что же касается третьего, то

здесь вероятность повторной встречи все с тем же человеком была уже чисто

теоретической.

Итак, несмотря на все старания, мне не удалось сколько-нибудь

существенно приблизиться к разгадке. Оставалось ждать еще двое суток -- до

ночи с понедельника на вторник, когда у меня дома должна была состояться

назначенная мистером Алланом встреча.

В течение этих двух дней я неоднократно возвращался мыслями к

волновавшей меня проблеме, но, когда пришло время, оказался плохо готов к

визиту братьев. Они появились в пятнадцать минут одиннадцатого; моя мать

только что ушла в свою спальню. Я предполагал увидеть максимум троих, но

крупно просчитался -- их было семеро, и все похожи друг на друга, как

горошины из одного стручка. Я так и не смог определить среди них того

мистера Аллана, с которым дважды гулял по ночным улицам Провиденса, и, в

конце концов, вполне произвольно выбрал на эту роль самого активного и

разговорчивого из братьев.

Они всей гурьбой прошли в гостиную и, расставив стулья полукругом,

расположились в ее центре. М-р Аллан пробормотал что-то о "сущности

эксперимента", но я все еще не оправился от потрясения при виде семи

абсолютно идентичных людей, каждый из которых, к тому же, был вылитым

Эдгаром Алланом По, и поэтому не смог должным образом воспринять сказанное.

Присмотревшись к гостям при свете газовой лампы, я отмстил еще несколько

интересных особенностей. Так, лица всех семерых имели тот бледный восковой

оттенок, какой бывает характерен для людей, страдающих определенными