Говард Ф.Лавкрафт, Огэст Дерлет

Ночное братство

-- но только мимоходом, по дороге в

библиотеку.

-- И я тоже.

-- От пригласил меня как-нибудь вечером зайти к нему домой, чтобы

принять участие в эксперименте, -- продолжала она.

-- Ты не должна туда ходить, -- быстро сказал я.

Пауза на другом конце провода затянулась.

-- Почему бы и нет? -- услышал я наконец; в голосе ее прозвучали

вызывающие нотки.

-- Не ходи в этот дом, так будет лучше, -- повторил я настойчиво.

-- А вам не кажется, мистер Филлипс, что в некоторых случаях я могу

обойтись и без ваших советов?

Я начал сбивчиво оправдываться, уверяя, что я вовсе не собирался

ограничивать ее свободу действий, но что участие в этих экспериментах может

оказаться далеко не безопасным.

-- Почему?

-- Это будет трудно объяснить по телефону, -- сказал я, прекрасно

понимая всю неубедительность такого аргумента.

Но не мог же я, в самом деле, говорить сейчас о вещах столь необычных и

фантастических, что в них все равно не поверил бы ни один здравомыслящий

человек.

-- Хорошо, я об этом подумаю, -- сказала Роза почти безразлично.

-- Когда мы увидимся, я попробую тебе все объяснить, -- пообещал я.

Она отрывисто попрощалась и повесила трубку, оставив меня наедине с

моими опасениями и недобрыми предчувствиями.

Не без колебаний приступаю я к изложению финальной части этой

удивительной истории, предвидя почти неизбежные обвинения в пустом

фантазерстве, а то и прозрачные намеки на мое якобы душевное нездоровье. И,

тем не менее, я продолжаю утверждать, что события, свидетелем и

непосредственным участником которых я являлся, могут в будущем роковым

образом повлиять на развитие всей человеческой цивилизации.

На другой день после своего не слишком удачного телефонного разговора с

Розой Декстер я попытался было заняться работой, но в конце концов не

выдержал и ближе к вечеру отправился в библиотеку, где обычно происходили

наши встречи. Устроившись за столом напротив входа в читальный зал, я

прождал ее более часа, после чего решил, что она сегодня может вообще не

прийти, и вновь направился к телефону. Мне было необходимо с ней увидеться и

поговорить обо всем этом деле начистоту.

Однако на сей раз трубку сняла жена ее старшего брата и сообщила, что

Роза недавно ушла.

-- Перед тем к ней заходил какой-то джентльмен, -- добавила она.

-- Вы не знаете, кто это был? -- спросил я.

-- Нет, мистер Филлипс.

-- И не слышали, как Роза называла его по имени?

Нет, она этого не слышала. В сущности она лишь мельком видела гостя,

когда она открывала ему дверь, но после моих настойчивых расспросов

припомнила-таки, что у этого человека "кажется, были усы".

Мистер Аллан! Теперь я в этом не сомневался.

Повесив трубку, я минуту-другую простоял в нерешительности. Возможно,

Роза и мистер Аллан просто отправились на вечернюю прогулку по

Бенефит-Стрит. Но с таким же успехом они могли быть сейчас в том самом

таинственном и зловещем доме. Одна только мысль об этом привела меня в

сильнейшее волнение.

Выбежав из библиотеки, я что было сил помчался по направлению к

Энджел-Стрит. Около десяти часов я достиг дверей своего дома; по счастью,

мать уже отошла к сну, и мне удалось незаметно пробраться в отцовский

кабинет и завладеть его старым револьвером. Теперь путь мой лежал к холму на

берегу реки; одинокие ночные прохожие шарахались в стороны, завидев бегущего

по улице явно невменяемого человека, но сейчас меня мало заботили их

удивленные взгляды - я сознавал страшную опасность, нависшую над Розой, да

и, пожалуй, не только над ней одной.

Когда я приблизился к дому, угрюмая темнота и безжизненность его фасада

несколько охладили мой пыл. Я остановился в тени, чтобы перевести дух и

немного успокоиться, а затем крадучись двинулся в обход дома к его задней

стене. Здесь также не было видно ни малейшего проблеска света, но зато до

моих ушей донесся низкий вибрирующий звук, напоминавший гудение натянутых

проводов во время сильного ветра. Вскоре у самого дальнего конца стены я

заметил слабое свечение, однако это был не обычный желтоватый свет лампы, а

какое-то бледно-лиловое излучение, исходившее, казалось, от самой

поверхности стенной кладки.