Говард Ф.Лавкрафт

Скиталец тьмы

обрамленной изумительными резными косяками, с окнами,

сложенными из множества стеклянных квадратиков, и иными приметами зодчества

начала девятнадцатого века. Внутри были большие комнаты, разделявшиеся

дверьми о шести панелях, настланный широкими досками пол, изогнутая лестница

колониальной поры, белые камины периода Арама, к тому же имелось еще

несколько задних комнат, расположенных на три ступеньки ниже основного

уровня.

Кабинет Блейка, просторная юго-западная комната, выходила южной частью

на сад перед домом, а западными окнами перед одним из них стоял его

письменный стол на кромку холма, и за ним открывалась изумительная

перспектива на разбросанные внизу там и сям городские крыши и на

таинственные закаты, полыхавшие вдали. За городскими крышами виднелись алые

склоны холмов. И на их фоне, примерно в двух милях, высилась призрачная

громада Федерал-Хилла, с поблескивающими гроздьями крыш и церковными

шпилями, зыбкие очертания которых таинственно колыхались в окутывавших их

клубах дыма, воспаряющих ввысь из печных труб и принимающих самые

причудливые очертания. У Блейка рождалось странное ощущение, что он

наблюдает нечто неведомое, некий эфемерный мир, который может растаять или

нет, точно сон, если только он предпримет попытку найти его и вступить в его

пределы.

Выписав из дому большинство своих книг, Блейк купил кое-какую старинную

мебель, подходящую для его нового обиталища, и стал писать и рисовать живя в

полном уединении и самолично занимаясь нехитрыми домашними делами. Его

спальня находилась в чердачном помещении северного крыла, где стеклянные

панели прозрачной крыши давали чудесное освещение. В ту первую зиму на новом

месте он создал пять из своих наиболее знаменитых повестей Пещерный житель ,

Ступени склепа , Шаггай , В долине Пнат и Звездный сибарит и написал семь

холстов портреты неведомых монстров неземной наружности и в высшей степени

странные пейзажи.

В закатный час он часто сиживал за своим столом и сонно смотрел на

западный горизонт на темные башни Мемориал-холла, на колокольню

георгианского здания городского суда, на высокие остроконечные башни в

центральной части города и, разумеется, на те зыбкие глыбы увенчанных

шпилями зданий вдалеке, чьи безвестные улицы и лабиринты фронтонов столь

властно будоражили его воображение. От соседей он узнал, что дальний склон

был когда-то обширным индейским поселением и многие тамошние строения

сохранились еще со времен первых английских и ирландских поселенцев. Время

от времени он наводил свою подзорную трубу на этот призрачный недостижимый

мир за колыхающейся завесой клубящегося дыма, рассматривая отдельные крыши,

печные трубы и шпили и размышляя о странных и любопытных тайнах, ими

хранимых. Даже в окуляре оптического прибора Федерал-Хилл являлся Блейку

чем-то неведомым, почти сказочным, имеющим тайную связь с потусторонними

неосязаемыми чудесами, коими буйная фантазия населила его прозаические и

живописные творения. И это ощущение не покидало Блейка даже после того, как

город на холме растворялся в фиолетовых сумерках, а огни уличных фонарей,

подсветка здания суда и красный прожектор Индустриального треста озаряли

ночное небо причудливым заревом.

Из всех далеких зданий Федерал-Хилла воображение Блейка в особенности

поражала одна большая темная церковь. Она была видна особенно четко в

определенные часы суток, и на закате ее высокая башня и конический шпиль

проступали черным силуэтом на пылающем небе. Казалось, она стоит на некоем

возвышении, ибо фасад и едва видное северное крыло с покатой крышей и

верхними рамами огромных сводчатых окон величественно вздымались над крышами

соседних зданий и частоколом печных труб. В ее облике угадывалось нечто

особенно мрачное и грозное, и она, казалось, была сложена из каменных глыб,

за последние несколько веков исхлестанных суровыми ветрами и потемневших от

копоти и сажи. По стилю же, насколько позволяла разглядеть подзорная труба,

это был образчик ранней экспериментальном неоготики, что предшествовала

периоду величественных творений Апджона и позаимствовала некоторые линии и

пропорции у георгианской эпохи. Вероятно, постройка была возведена между

1810 и 1815 годами.

Шли месяцы, и Блейк всматривался в далекое строение со все возрастающим