Говард Ф.Лавкрафт

Скиталец тьмы

то же время, однако, он выказывает чересчур неумеренное возбуждение и даже

признается в противоестественном желании не отпускавшем его даже во сне

вновь посетить прокля-тао башню и заглянуть в космические тайны сияющего

камня.

А затем крошечная публикация в Джорнэл утром семнадцатого июля повергла

автора дневника в шок. То был очередной перепев почти что комичной темы об

охватившей Федерал-Хилл тревоге, однако Блейк воспринял его как нечто

воистину чудовищное. Во время ночной грозы во всем городе на целый час

погасло уличное освещение, и в эту краткую пору кромешного мрака тамошние

итальянцы от ужаса едва не лишились рассудка. Живущие вблизи проклятого

храма божились, что обретающееся в шпиле чудище воспользовалось временным

отключением электричества и спустилось в нижний зал церкви, издавая

чудовищный стук и грохот Напоследок оно с грохотом поднялось в башню, где

раздался звон бьющегося стекла. Во мраке оно могло перемещаться куда угодий

и только свет неизменно понуждал его к отступлению.

Когда по проводам вновь побежал электрический ток и вновь ярко

вспыхнули уличные фонари, в башне что-то заметалось и ужасно загрохотало,

ибо даже слабый отблеск света, просочившегося сквозь закопченные бойницы,

оказался невыносимым для этой твари. Чудовище шумно проскользнуло в свое

сумеречное убежище в шпиле как раз вовремя ибо яркий сноп света мгновенно

зашвырнул бы его обратно в бездну тьмы, откуда оно и явилось, вызванное

безумцем. Пошел дождь. В сгустившейся тьме толпы молящихся собрались вокруг

храма с зажженными свечами и фонарями, кое-как прикрыв их сложенными

газетами и зонтиками точно выставив световой дозор для спасения города от

скитающегося во мраке кошмара. Один раз, как утверждали люди, стоявшие ближе

всего к храму, где-то внутри здания с чудовищным грохотом хлопнула дверь.

Но даже это было не самое страшное. Вечером того же дня в Баллетине

Блейк прочитал о находке репортеров. Наконец-то не устояв перед искушением

добыть сенсационный материал о нависшей над городом угрозе, двое смельчаков,

презрев предостережения взволнованных итальянцев, после тщетных попыток

отворить двери храма, пробрались внутрь через подвальное окошко. Там они и

увидели, что плотный слой пыли на полу в передней зале и призрачном нефе

весь изборожден странными следами, а полуистлевшие подушки кресел и атласная

обивка лож разодраны в клочья, и их останки беспорядочно разбросаны повсюду.

Везде стоял мерзкий смрад, виднелись желтоватые потеки, а на полу темнели

точно выжженные пятна. Открыв дверь в башню и на некоторое время замерев на

месте, ибо им почудилось, будто наверху кто-то скребется, репортеры

обнаружили, что с узкой винтовой лестницы кто-то недавно смахнул пыль.

И в помещении внутри башни пыль также была местами стерта Репортеры

поведали о восьмиугольном каменном постаменте, и о перевернутых готических

креслах с высокими спинками, и о диковинных гипсовых изваяниях но самое

удивительное, что ни обезображенный скелет, ни металлический ларец в их

заметке упомянуты не были. Но более всего встревожила Блейка помимо ссылок

на желтоватые пятна, обугленные следы и дурной запах последняя деталь,

объясняющая происхождение битого стекла. Все без исключения окна-бойницы в

башне были выбиты, а два из них поспешно и неумело законопачены скомканной

атласной обивкой и ватой из подушек, которые неведомая рука затолкала между

внешними ставнями и внутренними ширмами. Куски атласной обивки и набивочной

ваты были разбросаны по недавно подметенному полу, точно кому-то внезапно

помешали довершить начатую работу погрузить помещение башни в кромешную

тьму, чтобы, как и встарь, ни дучик дневного света не пробивался снаружи.

Желтоватые потеки и выжженные пятна были также обнаружены и на лесенке,

карабкающейся вверх по стене к люку, но когда один из репортеров, поднявшись

по ней, отворил дверцу и осветил лучом фонаря темный и зловонный конус

шпиля, он не разглядел ничего, кроме кромешной тьмы и бесформенной кучки

какой-то трухи на полу неподалеку от люка. Вынесенный в итоге вердикт,

понятное дело, гласил: шарлатанство. Кто-то, видимо, просто подшутил над

суеверными обитателями города на холме, или же какой-то фанатик попытался

распалить страхи горожан для их же, по его разумению, блага. Или, наконец,