Максим Карпенко

Вселенная Разумная

не только среди специалистов, ясно видящих приближение лихолетья. Ощущение близости чего-то нового, неведомого и - хотя бы по одному этому - страшного испытывают самые различные люди. Именно этим может быть объяснен давно уже невиданный рост интереса к мистике, расцвет старых и создание новых культов.

Весьма характерной иллюстрацией происходящих процессов может послужить абсолютно частный, сугубо личный пример одного единственного человека - Такэси Умэхары, эксперта по антропологии и истории культуры из Киото, изучавшего европейскую философию. Я отвернулся от моей родины и устремил полный обожания взгляд на западную культуру, - говорит он. - Когда мне исполнилось 35 лет, наступил кризис. Умэхара осознал, что европейская культура, перед которой он преклонялся, разрушает человечество, поскольку ставит человека выше природы. И тогда он задался вопросом, а нельзя ли спасти современную цивилизацию от тлетворного воздействия Запада с помощью ценностей восточной культуры, в частности, японской?...

По его мнению, корни японской культуры уходят в глубину веков задолго до воздействия на японцев китайской цивилизации. Процесс формирования японской нации начался порядка ста веков назад и, хотя не отмечен развитием каких-либо материальных ценностей, характеризуется рождением духовной культуры.

В качестве небольшого отступления, иллюстрирующего завоевание техносферой человеческого культурного пространства, можно очень кратко рассмотреть изменение характера музыкальных произведений, происходящее параллельно с историей человека, где сегодня обращает на себя внимание возвращение практически всех форм и жанров современной музыки к первобытной ритмике, происходящее, однако, на принципиально иной основе. Первобытная музыка была ритмической по преимуществу, она отвечала движениям тела, а не движениям душевных переживаний, четкого ритма не имеющих. Эта музыка была двигательной, моторной и назначалась не для созерцательного уха и не для души, а для мускулов. Динамизм и апсихологичность современной музыки требуют восстановления власти тембра и динамического ритма, что делает эту музыку органической частью физического действия, функциональным элементом телесного акта. Отсюда стремление современной музыки * первобытной и, одновременно, к жанрам синкретического действия, в особенности комического, гротескного, скоморошьего, где телесное выступает более резко и свободно. Это тяготение вниз, к телесности, к материальности, прочь от духовного и высокого является вместе с тем утверждением технологической, а не идеально-психологической основы музыки. Музыка сегодня перестала быть самодовлеющим звуковым произведением: она - функция физического движения, а ритм ее является тем цементом, который связывает физическое движение со звуком. Это - или машинные ритмы, или биомеханические акты, примитивные движения мускульного, спортивного порядка.

Эта музыка должна, писал в начале века в Манифесте футуристов Маринетти, выражать душу толпы, больших промышленных предприятий, поездов, пароходов, броненосцев, автомобилей, аэропланов, поэмы прославления машин и побед электричества. Считая, что современные оркестры бесконечно бедны звуковыми, тембровыми, шумовыми средствами, Маринетти призывает во что бы то ни стало вырваться из этого ограниченного круга звуков и завоевать бесконечное разнообразие звуков-шумов. Мы находим бесконечно больше удовольствия в комбинировании шумов трамваев, автомобилей, экипажей, кричащей толпы, чем в слушании, например, Героической симфонии или Пасторальной.

Если в качестве другого примера проследить за эволюцией архитектуры-застывшей музыки, по общеизвестному определению, - то и здесь можно обнаружить аналогичные процессы. Дома, ансамбли, целые города, возводимые когда-то не только для удовлетворения сугубо утилитарных целей, несли на себе назначение для созерцательного глаза и для души. Совершенно иной характер имеет современная архитектура, являющаяся отражением той же упрощенней, машинной ритмики и уже, кажется, полностью соответствующая лозунгу одного из самых знаменитых своих творцов: дом - есть машина для жилья. Человеческое жилище внезапно превратилось в кассеты для размещения элементов техносферы.