Ледбитер Чарлз

По ту сторону смерти (часть 2)

маловероятным, что человек такого рода так долго остаётся на астральном плане, даже если он умер молодым. Столь долгое пребывание там потребовало бы феноменальной силы воли, которой по-могало бы стечение весьма неправдоподобных обстоятельств. Для чело¬века с сильной волей, но исключительно грубого и опустившегося, такой подвиг был бы возможен, но не для того, кто обладает нежной душой, чистотой и самоотверженностью, какими об-ладал Станислав Костка, согласно имеющимся о нём сведениям.

В этом святом можно также видеть простую мыслеформу – добавление самого Фи-липпа к видению, намеренное или ненамеренное. Несомненные примеры таких аксес-суаров (бутафории), обладающих очень большим разно¬образием, будут приведены ни-же.

Филипп производит впечатление очень набожного юноши, и несом¬ненно, что в сво-их экстатических медитациях он создал очень сильную и живую мыслеформу своего святого покровителя. В момент своей смерти и после неё он, естественно, мог полагать, что его сопровождает и защищает этот святой; и этого убеждения было достаточно, чтобы мыслеобраз (уже наполовину материализованный силой постоянного мысленно-го созерцания) стал видимым для его отца и сестры.

Выражая это мнение, я не хочу выразить непочтение к этому факту и разрушить ве-ру в ангелов–хранителей; я просто пытаюсь придти к подлинно научному объяснению этого замечательного явления, а для этого я должен учитывать все возможные гипоте-зы, вероятность которых подтверждалась моими исследованиями. Поэтому я должен допустить и то, что святой покровитель Филиппа мог быть лишь плодом его живого воображения, хотя я не уверен, что это было так.

Предположим на минуту, что это действительно был плод воображения. Очевидно, что, появившись перед отцом и сестрой таким образом, Филипп имел целью подгото-вить их к известию о своей смерти, утешить их и ободрить; поэтому могло быть так, что он просил в своей молитве святого Покровителя появиться рядом с ним, показав тем самым своему отцу, что он находится в хороших руках и среди счастливых. В этом случае несомненно то, что могучее желание, облечённое в молитву, имело достаточную силу, чтобы она была услышана. Поэтому, если Филипп создал мыслеформу своего по-кровителя бессознательно, он мог появи¬ться вместе с нею; и если он это сделал, то в этом не было чего-нибудь чудесного или исключительного, потому что я сам встречал-ся с аналогичными случаями.

Хотя предположенная мною гипотеза достаточно полно объясняет произошедшее, мне представляется, что есть ещё и другая, гораздо более правдоподобная: сильная мыслеформа Филиппа (порождённая, как было указано выше) могла быть использована его другом, который инте¬ресовался им и хотел придти ему на помощь, так как известны многочисленные случаи, когда группа живых, хотя и невидимых, помощников находит, что наилучшим (подчас даже единственным) средством помочь определён¬ному классу людей служат идеи, порождённые ими самими. Именно помощни¬ки облекаются в эти мыслеформы, чтобы оказать помощь. Только благодаря этому люди принимают её, а не отталкивают с недоверием. Следовательно, если какой-нибудь умерший иезуит, при-влечённый набожностью этого моло¬дого человека, хотел его наставить и ободрить, са-мый простой и самый эффективный способ был бы действовать посредством мысле-формы его покро¬вителя, которую породил сам Филипп.

Если случай объясняется именно так, то вполне вероятно, что астральный помощник помог Филиппу сделаться видимым для своего отца и сестры; возможно, даже сам под-сказал это Филиппу, чтобы рассеять его тревогу о том, как отец воспримет известие о его смерти. Таким образом, святой Станислав мог быть либо реальностью, либо мыс-леформой; однако я подозреваю, что это был друг семьи Филиппа или Ордена, умер-ший недав¬но и принявший тот облик, который он считал наиболее полезным, и тем са-мым он создал для нас прекрасную и удивительную историю о привидении, снабжён-ную неоспоримыми доказательствами её подлинности.

Последующий рассказ, хотя и менее драматичный, является хорошим примером обычного появления призрака в момент смерти и обладает тем преимуществом, что шведский священник, с которым это случилось, расска¬зал свою историю непосредст-венно тому лицу, от которого мы её слышали. Я взял её из “Теософического Обозре-ния”.

Призрак, которого видели 16 человек.