Пауло Коэльо

Пятая гора

был слишком робок.

Илия считал себя, да и был, обычным человеком. Он одевался, как все остальные и терзал лишь свою душу — теми же страхами и соблазнами, что и обычные смертные.

По мере того, как он всё лучше овладевал своим ремеслом, ему всё реже слышались голоса; наконец, они совсем оставили его — ведь у взрослых, людей, занятых делом, на это нет времени.

Его родители были довольны сыном, и жизнь текла мирно и безмятежно. Со временем, беседа священника с маленьким мальчиком превратилась в полузабытое воспоминание.

Илия не мог поверить, что Всемогущему Богу нужно разговаривать с людьми, чтобы они чтили Его законы. То, что случалось с ним когда-то давно, и само его детство были лишь фантазией беззаботного мальчишки.

В Галааде, его родном городе, жили люди, которых местные жители считали сумасшедшими. Они не могли и двух слов связать, и им не дано было отличить Божий глас от бреда безумца.

Всю жизнь они проводили на улицах, предсказывая конец света и кормясь подаянием. Однако, ни один из священников не считал их «избранниками Божьими».

Со временем Илия пришел к выводу, что сами священники никогда не были уверены в том, что говорили. «Избранники Божьи» появлялись потому, что страна не знала своего пути, ее раздирали междоусобные войны, ежечасно сменялись правители. И не было различия между пророками и безумцами.

Узнав о свадьбе царя Ахава и царевны тирской, Иезавели, Илия не придал этому особого значения. Другие цари Израиля поступали так же, и вслед за тем, на долгие годы в стране воцарялся мир, успешно шла торговля с Ливаном.

Илию не очень трогало то, что жители соседней страны поклоняются несуществующим богам или исповедуют странные культы, подобные обожествлению животных и гор.

Честная торговля — вот что было для него самое важное. Илия, как и прежде, покупал кедровое дерево из Ливана и продавал изготовленные в своей плотницкой мастерской товары.

Хотя жители этой страны были несколько спесивы и сами себя любили называть «финикийцами» — из-за особенного цвета кожи, — ни один из ливанских торговцев никогда не пытался нажиться на смуте, царившей в Израиле. Они честно платили за товары и не вмешивались в междоусобицы и политические дела Израиля.

* * *

Взойдя на престол, Иезавель потребовала, чтобы Ахав заменил культ единого Бога, культом богов Ливана. Такое случалось и прежде. Илия, хотя и был возмущён согласием Ахава, продолжал поклоняться Богу Израилеву и исполнять законы Моисея. «Это пройдет, — думал он. — Иезавель соблазнила Ахава, но не в ее силах убедить весь народ».

Иезавель была женщиной особенной; она верила, что послана богом Ваалом в этот мир для того, чтобы обращать народы и страны в свою веру. Хитрая и умеющая ждать, она стала одаривать всех, кто отступал от единого Бога.

Ахав повелел построить капище Ваалу в Самарии, а внутри него поставил жертвенник. Началось паломничество, и повсюду стал распространяться культ богов Ливана.

«Это пройдет. Одному поколению придётся, наверное, потерпеть, но это пройдёт», — как и прежде, думал Илия.

* * *

И вот случилось то, чего он не ждал. Однажды вечером, когда Илия почти закончил строгать столешницу, в мастерской вдруг потемнело, и тысячи белых звездочек заискрились кругом. Он почувствовал необыкновенную головную боль; хотел сесть, но не мог двинуть ни рукой, ни ногой.

«Я умер, — подумал он в тот же миг. — И теперь мне ясно, куда посылает нас Господь после смерти — в центр небосвода».

Одна из звездочек засверкала ярче других, и вдруг, как бы, одновременно со всех сторон раздался голос.

И было к нему слово Господне: скажи Ахаву, что жив Господь Бог Израилев, пред которым стоишь, в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по Моему слову.

В следующий миг все стало как прежде — стены мастерской, вечерний свет, голоса детей, играющих на улице.

* * *

В ту ночь Илие не спалось. Впервые за много лет к нему вернулись ощущения детства; но говорил с ним не его ангел-хранитель, а кто-то более могущественный и сильный. Он испугался, что вся торговля его будет проклята, если он не выполнит свою задачу.