Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 3)

и озабоченно нахмурился:

— Он потерял слишком много крови. Надежды почти никакой.

Но тут веки у Арингаросы дрогнули, он пришёл в себя и стал искать взглядом Сайласа.

— Дитя моё...

Сердце у Сайласа разрывалось от гнева и отчаяния.

— Отец, даже если на это уйдёт вся жизнь, я найду мерзавца, который предал нас! Я убью его!

Арингароса лишь покачал головой. И погрустнел, поняв, что его собираются увозить.

— Сайлас... если ты до сих пор ничему от меня не научился, пожалуйста, прошу... запомни одно. — Он взял руку Сайласа, крепко сжал в своей. — Умение прощать... это величайший Божий дар...

— Но, отец... Арингароса закрыл глаза.

— Ты должен молиться, Сайлас.

Глава 101

Роберт Лэнгдон стоял под куполом ЧептерХаус и смотрел прямо в дуло нацеленного на него револьвера Лью Тибинга.

Вы со мной, Роберт, или против меня? Эти слова рыцаря сэра Лью до сих пор звучали у него в ушах.

Лэнгдон понимал: скольконибудь определённого ответа дать он не может. Если ответит «да», он предаст Софи. Ответ «нет» означал, что у Тибинга просто не будет иного выбора, кроме как пристрелить их обоих.

Мирная профессия преподавателя не могла научить Лэнгдона решать спорные вопросы под прицелом револьвера. Зато она научила его находить ответы на самые парадоксальные вопросы.

Когда на вопрос не существует правильного ответа, есть только один честный выход из ситуации.

Ни да, ни нет. Молчание. И Лэнгдон, не отводя взгляд от криптекса, сделал шаг назад.

Не поднимая глаз, он молча отступал, каждый шаг гулким эхом отдавался в огромном пустом помещении. Нейтральная полоса.

Он надеялся, что Тибинг поймёт: единственным, в данный момент, выходом может быть согласие помочь, при разгадке криптекса. Надеялся, что его молчание скажет Софи: он её не предаст, не оставит.

Необходимо выиграть хотя бы немного времени. Чтобы подумать.

Подумать. Он был уверен: именно этого и ждёт от него Тибинг. Вот почему он отдал мне криптекс. Чтобы я почувствовал, что стоит на кону. И принял решение.

Англичанин рассчитывал на то, что прикосновение к творению Великого мастера заставит Лэнгдона осознать значимость кроющейся в нём тайны.

Пробудит непреодолимое любопытство истинного учёного, перед которым меркнут все остальные соображения.

Заставит понять, что если тайна краеугольного камня останется неразгаданной, то это будет огромная потеря для истории.

Лэнгдон был уверен: у него осталась единственная возможность спасти Софи, и связана она с разгадкой последнего ключевого слова. Тут возможен торг.

Если Тибинг поймёт, что я способен достать из цилиндра карту, тогда он может пойти на уступки.

И Лэнгдон продолжал медленно отступать к высоким окнам... а все мысли и воспоминания его были сосредоточены на астрономических символах и фигурах, украшающих могилу Ньютона.

Шар от могилы найди, Розы цветок. На плодоносное чрево сие есть намёк.

Повернувшись спиной к Тибингу и Софи, он продолжал двигаться к высоким окнам в стремлении отыскать в их цветных витражах хотя бы искорку вдохновения. Но, ничего не получалось.

Надо представить себя на месте Соньера, понять ход его рассуждений, думал он, всматриваясь через окно в сад.

Что, по его мнению, могло быть шаром, украшавшим надгробный памятник Ньютону? Перед глазами на фоне потоков дождя мелькали звёзды, кометы и планеты, но Лэнгдон мысленно отмёл их почти сразу.

Соньер точными науками не занимался. Он был типичным гуманитарием, хорошо знал искусство и историю. Священное женское начало... сосуд... Роза... запрещённая Мария Магдалина... свержение богини... Грааль.

В легендах Грааль зачастую представал в образе жестокой любовницы, танцующей гдето вдалеке, в тени, нашептывающей тебе на ухо, соблазняющей, зовущей и исчезающей, точно призрак, стоит тебе сделать хотя бы шаг.

Глядя на пригибаемые ветром верхушки деревьев, Лэнгдон, казалось, ощущал её невидимое присутствие. Знаки разбросаны повсюду.

Вот из тумана выплыл искусительный образ — ветви старой английской яблони, сплошь усыпанные белорозовыми цветами. В каждом — пять лепестков, и сияют они свежестью и красотой, подобно Венере.

Богиня в саду. Она танцует под дождём, напевает старинные песни, выглядывает изза ветвей, смотрит из розовых бутонов, словно для того, чтобы напомнить Лэнгдону: плод знаний здесь, совсем рядом, стоит только руку протянуть.