Тайша Абеляр

Магический переход (Часть 1)

или страх.

- В глазах бьющегося петуха нельзя прочесть всех этих переживаний, -

сообщила мне Клара. - В противоположность этому в них отражается

невероятная беспристрастность, нечто такое, что можно встретить также во

взгляде тех, кто совершил великий переход. Ведь вместо того, чтобы

смотреть на окружающий мир, глаза такого человека обращены внутрь и

созерцают там то, что еще не наступило.

- Глаз, который смотрит внутрь, неподвижен, - продолжала Клара. -

Взгляд такого глаза не выражает ни человеческой обеспокоенности, ни

страха, но лишь бесконечную необъятность пространства. Провидцы, которым

посчастливилось взглянуть в бездонность, утверждают, что после этого

бездонность смотрит их глазами, в которых теперь можно прочесть только

спокойную непреклонную беспристрастность.

ГЛАВА 7

Однажды во второй половине дня, ближе к вечеру, мы с Кларой

возвращались в дом из пещеры по длинному маршруту, любуясь открывающимися

панорамами. Она предложила сесть отдохнуть в тени каких-то деревьев. Мы

рассматривали тени, отбрасываемые этими деревьями на землю, когда

неожиданно налетел порыв ветра, заставивший задрожать листья на ветвях.

Они заколыхались, и по земле пробежала рябь света и тени. Когда ветер

стих, листья вновь замерли на ветвях, а вместе с ними - и тени на земле.

- Ум подобен этим теням, - тихо сказала Клара. Когда мы дышим ровно,

наш ум пребывает в покое. Если же дыхание беспорядочно, ум приходит в

движение точно так же, как эти листья.

Я попыталась выяснить, ровное у меня дыхание или возбужденное, но как

я ни старалась, не могла искренне ответить на этот вопрос.

- Если ты дышишь как попало, в твоем уме не может быть покоя, -

продолжала Клара. - Для того, чтобы успокоить ум, нужно прежде всего

начать с успокоения дыхания.

Она попросила меня сидя выровнять позвоночник и сосредоточивать

внимание на дыхании до тех пор, пока оно не станет плавным и ритмичным,

как дыхание младенца.

Я заметила, что если человек был физически активен так, как мы, когда

шли по холмам, его дыхание не может быть плавным, как у младенца, который

просто лежит и ничего не делает.

- Кроме того, - сказала я, - я не знаю, как дышат младенцы. Я была

младенцем только раз, да и то, тогда я не обращала внимания на такие

мелочи.

Клара пододвинулась поближе ко мне и положила одну руку мне на спину,

а другую на грудь. Непонятно зачем она стала сжимать меня до тех пор, пока

я не почувствовала, что задыхаюсь. Я попыталась освободиться, но она

держала меня железной хваткой. Для того чтобы хоть как-то дышать, мне

пришлось начать ритмично двигать животом по мере того, как воздух входил и

выходил из тела.

- Вот как дышат младенцы, - сказала она. - Запомни это ощущение

раздувающегося живота для того, чтобы ты могла повторить его в любой

момент, независимо от того, идешь ты, занимаешься чем-нибудь или лежишь и

ничего не делаешь. Ты наверное не поверишь мне, если л скажу тебе, что в

детстве мы росли в таких условиях, что теперь нам снова нужно учиться

правильно дышать.

Она убрала руки с моей спины и груди.

- А теперь дыши так, чтобы воздух заполнял грудную клетку, -

потребовала она, - но не давай ему заходить в голову.

- Воздух не может зайти мне в голову, - со смехом заметила я.

- Не понимай меня так буквально, - упрекнула она. - Когда я говорю о

воздухе, я в действительности имею в виду энергию, которую ты получаешь в

процессе дыхания и которая заполняет живот, грудь, а потом голову.

Она говорила так серьезно, что мне хотелось смеяться. Мысленно я

готовила себя к тому, что сейчас услышу еще одну порцию китайских метафор.

Она улыбнулась и подмигнула мне.

- Степень серьезности соответствует размеру говорящего, - сказала

она, посмеиваясь. - Мы, большие люди, всегда более серьезны, чем маленькие

веселые человечки. Разве не так, Тайша?

Я не поняла, почему она решила включить меня в число больших людей,

Ведь я была по крайней мере на два дюйма ниже ее и на добрых тридцать пять

фунтов легче. Мне очень не понравилось, что меня сочли большой, и тем

более, когда при этом подразумевалось, что я должна быть серьезной. Но я

не высказала вслух эти свои рассуждения, потому что знала, что она сделает