Авессалом Подводный

Эзотерическая астрология

неправильного обучения настолько, что не терпит соответствующего предмета всю жизнь, хотя по идее, если бы все развивалось правильно, он мог бы стать вместо, например, неудавшегося гастролирующего пианиста просто любителем домашнего музицирования и радовать своими импровизациями гостей и домочадцев.

Не менее острая, хотя и менее очевидная ситуация возникает при подмене Львом Стрельца. Основные функции Стрельца в принципе разрушительны: он разрушает нисходящий канал и инициирует разрушение плотного плана; с другой стороны, Лев, наоборот, принципиально конструктивен: он бережет (хотя и энергично эксплуатирует) нисходящий канал и инициирует функционирование плотного плана. Поэтому, пытаясь работать в стрельцовской ситуации, Лев неожиданно для себя грубо ее крушит - гораздо грубее, чем оно должно происходить, - совершенно этого не имея в виду. Оказывается, что нисходящий канал уже не держит той нагрузки, с которой нормально справлялся в фазе осуществления, а его трансляции оказываются непереносимыми для плотного объекта, и тот стремительно, болезненно и неэкологично гибнет.

Так энергичный и здоровый, плотно занятый собственными делами взрослый сын время от времени приходит подбодрить своего быстро дряхлеющего отца, игнорируя катастрофические перемены в его здоровье, умонастроении и делая вид, что ничего особенного не происходит, и, употребляя наигранно-бодрую львиную интонацию, его настраивает: 'Опять, папаша, хандришь? Ну ничего, вот я тебе калорий принес, будешь хорошо кушать - рыбу копченую, сало украинское - все как рукой снимет, опять свои кроссы побежишь!' Все это было бы нормально лет тридцать назад, но теперь, когда стареющий и умирающий отец должен подготовиться к переходу в лучший мир, ему подходит совсем другое питание - и, кстати говоря, другой тип моральной поддержки.

Обратимся теперь к области литературы. Помимо общего воспитания читателя литературные произведения нередко его конкретно вдохновляют, помогают решать жизненные задачи не мудростью, которая предположительно содержится в книгах, а жаром, идущим с их страниц. Последнее относится как раз к каналу Льва, курирующему плакаты 'Не проходите мимо!' (бичующие алкоголизм и мелкое хулиганство), сатирические памфлеты, идеологически выдержанные передовые статьи газет, политические и художественные манифесты, рассчитанные не на рекламу, а на длительное использование.

Очень ярко видно присутствие или, наоборот, отсутствие львиных трансляций в детских книгах. Книги с сильным Львом буквально гипнотизируют детей своими образами и сюжетами, входят в их игры и жизнь, а затем материализуются в виде игрушек, наклеек, составных картинок и т. д.

Во взрослой жизни ту же роль играет духовная литература, особенно духовно-прикладная, то есть не только имеющая абстрактное познавательное значение, но и ставящая себе цель непосредственного воздействия на мораль, этику и религиозные чувства читателя. Характерный львиный жанр - проповедь, и в этом смысле вся серьезная русская литература до XX века включительно имела сильный львиный акцент, по крайней мере, так она воспринималась читателем. Интересно, что писатели, которые пытались с этим бороться, прямо и косвенно объявляя свои произведения находящимися вне жанра проповеди, - Владимир Набоков, Венедикт Ерофеев, Иосиф Бродский - все равно воспринимались своими читателями как моральные учителя, например, в своей асоциальности и торжестве индивидуального начала. ('Для человека частного и частность эту всю жизнь какой-либо общественной роли предпочитавшего...' - так начинается нобелевская лекция И. Бродского.)

Причина подобной львиной акцентуации любого серьезного литературного произведения заключается, вероятно, в пока очень мало понятной роли слова и словесно обрисованной реальности в жизни отдельного человека и общества в целом. Трудно научно проверить утверждение древних индийских мудрецов, что мир был создан словом, но несомненно бросается в глаза, что специальные миры в очень большой степени создаются словами, и талант литератора является в этом смысле даром стихии огня - способностью создания, поддержки и разрушения плотных социальных реальностей, приведения их в соответствие с программами тонких социальных реальностей, то есть эгрегориальными программами. При этом для Льва типично умеренное воздействие на социальную реальность - он может ее воспевать или, наоборот, критиковать, корректировать, направлять на новые дела и т. п., но при этом всегда оставаясь в определенных рамках, то есть, как говорится, не подрывая устоев и не идя поперек сложившихся