Э. Я. Голосовкер

Сказания о Титанах (Часть 1)

близнецы друг на друга, и скажет Полидевк Кастору:

      -- Ты, Кастор,-- утро, я -- Ночь. Под тобою конь Заревой, подо мною -- Черный. Не догнать твоему Заревому моего Черного. Не догнать моему Черному твоего Заревого. Таких надо бы нам добыть коней, чтобы один конь мог догнать другого коня, как бы далеко ни были они друг от друга.

      -- Знаю я таких коней,-- сказал Кастор.-- Есть такие две белые кобылицы у Левкиппа -- Левкиппиды. Верно, крылья у них на ребрах: чуть приблизишься к ним, они взлетают, словно лебеди, к небу.

      -- Что ж, добудем их,-- сказал Полидевк.-- Быть Левкиппидам за Диоскурами.

      Раз паслись сестры Левкиппиды белыми кобылицами на лугу. Как вдруг выскочили из засады братья Диоскуры. Не успели сестры ударить копытом, не успели сделать три заветных скачка, как настигли их ловцы коней, вскочили на них, сдавили им петлей шею -- и стали Диоскуры белоконными.

      Не могли Левкиппиды-кобылицы обратиться в лебедей, не могли вернуть себе и свой девичий образ под руками чудесных братьев. Только спросили ловцов:

      -- Кто вы, юноши? И ответили юноши:

      -- Мы Диоскуры.

      Тогда взмолились к ним сестры Левкиппиды:

      -- Мы не кобылицы крылатые, мы -- девы. Отпустите нас, братья Диоскуры, и добудем мы для вас конский табун. Есть в том табуне два чудо-коня, как мы, серебряно-белые. Не простые то кони, а кони-лебеди. Когда рысью бегут -- они кони о четырех ногах, а как вскачь пойдут, так уж так пойдут, что крылья у них на ходу вырастают, и уже не кони они, а лебеди, и уже не по четыре у них ноги, а по две. Только неукротимы те кони. Ни титаны, ни полубоги не могли их объездить. И неуловимы они: шеи у них из серебра: не захлестнуть их петлей. Но, увидя нас, кобылиц, кинутся они к нам с диким ржаньем и с криком лебединым. Если вправду вы Диоскуры, то поймаете тех коней и укротите. А нас отпустите в Левкиппу.

      Ответили Белым Кобылицам Диоскуры:

      -- Слыхали мы о сестрах Левкиппидах, но видать их не видали. Поймаем неукротимых чудо-коней -- отпустим вас: улетайте. Но коль догоним вас -- не взыщите. Только поклянитесь нам титановой клятвой, что прежде чем ускакать от нас, примите свой девичий облик -- не ускачете от нас кобылицами.

      Ударили Белые Кобылицы опаловым копытом трижды об землю -- так ударили, что с неба два облака сорвались в ущелье; поклялись Диоскурам Уранидами, пребывающими в глубине тартара, и понесли седоков в Мессению, к табунам и стадам Афарея-великана, брата Левкиппа.

      Вольными были тогда в Мессении конские табуны и бычьи стада. Паслись они по ничьим лугам и горным склонам, а главные стойбища их -- у Афарея.

      От ловцов-полубогов укрывались они у братьев-великанов, от зверья сами отбивались. Почует стадо желтого хищника, станет бык против льва, и не знаешь, где бык, где лев: оба -- силища! Пойдет медведь на корову: медведь корову за рога и на плечо, а корова медведя на рога -- и под небо,-- силища! Это что! А вот как появится лев-дракон бескрылый, тут уж дело другое. Что перед таким львом-ящером бык, будь он даже тур или зубр? Ягненок -- не больше. А появится какое-нибудь медноногое, меднорогое огнедышащее бычье чудище -- что перед таким быком даже из львов лев? Котенок, не больше: всех пожрет бычье чудище. Тут помощь титана-великана нужна. К нему хлынут стада морями: за его спину, к его стойбищам.

      Свистнет, бывало, Афарей посвистом пастушьим, великанским, гукнет целым бором сосновым -- и понесутся к нему табуны и стада мириадоголовые, только земля гудит под копытами.

      Ночь. Стелются два белоконных всадника по равнинам, скользят по склонам гор, не касаясь земли, словно туман молочный пред рассветом. И не слышно ни удара копыт, ни сопенья конского. Только воздух как надвое разрезан.

      Едва подскакали всадники к заповедным местам Афарея, где кони сгрудились к ночи, как возникло за табуном переливчатое певучее ржанье, словно две двойные флейты-свирели заиграли, и вслед за ржаньем -- крик лебединый.

      Раздался табун, дал дорогу, и выскочили на поляну два коня в белом сиянии: да кони ли это? Птица-зверь красоты земной, а не кони! По земле ли скачут, по воздуху ли?.. Так и кинулись они к белым кобылицам, к Левкиппидам. А те в сторону от них, и пошли отманивать белых чудо-коней от табунов Афарея.

      Застыла в небе Луна-Селена: смотрит, не налюбуется на эту скачку-пляску лебединую. Бледны ее лунные кони перед конями Афарея.