Карлос Кастанеда

Колесо времени 1998г

здесь набор избранных изречений был выбран из

первых восьми книг о мире шаманов Древней Мексики. Эти

важнейшие принципы извлекались непосредственно из тех

пояснений, которые я, как антрополог, получал от своего учителя

и наставника дона Хуана Матуса, индейца из племени яки и

мексиканского шамана *. Он относил себя к линии шаманов,

возникновение которой уходит в прошлое к тем шаманам, что жили

в Мексике в давние времена.

* Понятия "шаман" и "шаманизм" К.К. стал впервые

использовать в "Активной стороне бесконечности" вместо никогда

не удовлетворяющего его определения знания дона Хуана понятием

"магия". Сибирское слово "шаман" стало очень популярным на

Западе в последние годы благодаря книгам Элиаде, Харнена,

Минделла, Стивенсов и др. авторов. - Прим. ред.

Дон Хуан Матус ввел меня в этот мир - который, разумеется,

был миром шаманов древности - самым действенным из доступных

ему способов. Таким образом, ключевую позицию в моем обучении

занимал сам дон Хуан. Он знал о существовании иной реальности -

о мире, не

являющемся ни иллюзией, ни плодом буйного

воображения, поскольку для дона Хуана и его спутников-шаманов

(их было пятнадцать) мир шаманов древности был настолько же

реальным и прагматичным, насколько это вообще возможно.

Работа над данной книгой началась с очень простой попытки

выбрать из традиции этих шаманов краткие концепции, афоризмы и

мысли, которые могли бы стать интересным материалом для чтения

и размышления. Однако в процессе работы произошло

непредвиденное изменение этой цели: я осознал, что сами эти

высказывания насыщены невероятной Силой. Они таили в себе

скрытый ход мыслей, которого я прежде не замечал, и очерчивали

то направление, в котором пояснения дона Хуана вели меня в

течение тех тринадцати лет, когда я был его учеником.

Эти цитаты лучше любых общих теоретических рассуждений

раскрывают непредсказуемый и несгибаемый образ действий,

которому следовал дон Хуан, чтобы поддержать и ускорить мое

погружение в его мир. Я не подвергаю сомнениям тот факт, что

поскольку дон Хуан следовал такой линии действий, то она в

точности совпадает с тем подходом, с помощью которого его

собственный учитель ввел в мир шаманов самого дона Хуана.

Образ действий дона Хуана Матуса заключался в намеренных

попытках ввести меня в то, что он называл иной системой

познания. Под системой познания он понимал стандартное

определение познания: "процессы, несущие ответственность за

осознанность в повседневной жизни и включающие в себя память,

личный опыт, восприятие и искусное использование какого-либо

синтаксиса". Дон Хуан утверждал, что система познания шаманов

Древней Мексики действительно отличалась от системы познания

обычного человека.

В соответствии со всеми присущими мне, как человеку,

изучающему общественные науки, логичностью и здравомыслием, мне

пришлось отвергнуть его утверждение. Время от времени я

настойчиво заявлял дону Хуану, что все его утверждения нелепы.

Мне они казались, в лучшем случае, интеллектуальными

заблуждениями.

Чтобы рассеять мое доверие к обычной системе познания,

позволяющей нам постигать окружающий мир, потребовалось

тринадцать лет тяжелого труда с его и моей стороны. Эта

перемена вызвала у меня весьма странное состояние; состояние

кажущегося недоверия к прежде безоговорочному согласию с

познавательными процессами повседневного мира.

После тринадцати лет тяжелых столкновений я против своей

воли осознал, что дон Хуан Матус действительно исходил из

совершенно другой точки зрения. Это означает, что шаманы

Древней Мексики на самом деле опирались на совершенно иную

систему познания. Признание этого опустошило меня до глубины

души. Я чувствовал себя предателем. Мне казалось, будто я

высказываю самую ужасающую ересь.

Почувствовав, что ему удалось сломить