Карлос Кастанеда

Колесо времени 1998г

Личность человека - это

суммарный объем его личной силы. И только этим суммарным

объемом определяется то, как он живет и как умирает.

***

Личная сила - это чувство. Что-то вроде ощущения удачи или

счастья. Можно назвать ее настроением. Воин - это охотник за

силой. На нее необходимо охотиться и накапливать ее в течение

целой жизни борьбы.

***

Воин действует, как если бы он знал, что он делает, даже

когда на самом деле он не знает ничего. Обычный человек

по-разному действует в отношении того, что считает правдой, и

того, что считает ложью. Воин действует безупречно в обоих

случаях.

***

Воин не испытывает угрызений совести за что-либо

содеянное, так как оценивать собственные поступки как низкие,

отвратительные или дурные означает приписывать самому себе

неоправданную значительность.

Весь смысл заключается в том, чему именно человек уделяет

внимание. Мы либо делаем себя жалкими, либо делаем себя

сильными - объем затрачиваемых усилий остается одним и тем же.

***

Люди говорят нам с момента нашего рождения, что мир

такой-то и такой-то и все обстоит так-то и так-то. У нас нет

выбора. Мы вынуждены принять, что мир именно таков, каким его

нам описывают.

***

Искусство воина состоит в сохранении равновесия между

ужасом быть человеком и чудом быть человеком.

КОММЕНТАРИИ

К тому времени, когда я писал "Путешествие в Икстлан",

вокруг меня воцарилась самая загадочная атмосфера. Дон Хуан

Матус принял в отношении моего повседневного поведения

определенные чрезвычайно прагматичные меры. Он очертил

некоторые

принципы деятельности и хотел, чтобы я неукоснительно

следовал им. Он поставил передо мной три задачи, имеющие самое

отдаленное отношение к моему миру обыденной жизни - или к

какому-либо миру вообще. Он хотел, чтобы в обычной жизни я

любыми доступными способами старался стирать свою личную

историю. Затем он потребовал, чтобы я отбросил свои привычные

действия, а в завершение сказал, что мне нужно расстаться с

чувством собственной важности.

- Как мне добиться всего этого, дон Хуан? - спросил я его.

- Не представляю, - ответил он. - Никто из нас не имеет

никакого представления о том, как сделать это прагматично и

эффективно. И все же, начиная действовать, мы делаем это, даже

не понимая, что именно нам помогло.

- Сейчас ты столкнулся с тем же затруднением, с каким в

свое время встретился я сам, - продолжал он. - Уверяю тебя, что

это затруднение вызвано полным отсутствием в нашей жизни

представления о том, что заставляет нас меняться. Когда учитель

поставил передо мной эту задачу, мне потребовалось для ее

решения только одно: понимание того, что это можно сделать. Как

только я понял это, у меня все получилось - сам не знаю, как

именно. Я бы посоветовал тебе поступить точно так же.

Я принялся высказывать самые надуманные жалобы, ссылаясь

на то, что занимаюсь изучением общественных наук и привык к

обоснованным практическим указаниям, которые опираются на

практические методы, а не на нечто туманное и основанное на

магических приемах.

- Говори, что хочешь, - смеясь, ответил дон Хуан, - а

когда твой поток жалоб иссякнет, забудь о сомнениях и делай то,

о чем я тебя попросил.

Дон Хуан был прав. Все, что было необходимо мне - вернее,

все, что было неявно необходимо какой-то загадочной части меня,

- уловить саму идею. Тому "я", которого я знал всю свою жизнь,

было нужно нечто намного большее, чем просто идея: ему

требовалась подготовка, понукания и руководство. Однако успехи

настолько заинтриговали меня, что выполнение задачи стирания

привычных действий, потери чувства собственной важности и

отказа от личной истории превратились в подлинное удовольствие.

- Ты стоишь прямо перед путем воинов, - походя сказал дон

Хуан, поясняя мне эти таинственные успехи.

Он