Говард Лавкрафт

Ужас Данвича

к тому времени стал ученым весьма обширной эрудиции в своей области и

был известен своей перепиской со многими библиотеками в самых разных

городах, где хранились редкие и запрещенные древние книги. В Данвиче его все

больше и больше ненавидели и боялись из-за странных исчезновений некоторых

молодых людей, после которых подозрение как-то само собой падало на его

дверь; однако, он всегда был в состоянии приостановить расследование при

помощи страха или используя все те же запасы старинного золота, которые, как

и при жизни его деда, шли на регулярную и все возраставшую закупку скота.

Теперь он уже был во всех отношениях зрелым человеком, и рост его, достигший

среднего для взрослого мужчины уровня, начал постепенно переходить этот

предел. В 1925 году, когда один из его корреспондентов из Университета

Мискатоника заглянул к нему, а затем бледный и озадаченный удалился, в нем

было шесть и три четверти фута.

Все эти годы Уилбур с растущим презрением относился к своей матери,

альбиноске, полукалеке, и в конце концов запретил ей сопровождать его в

восхождении на вершины в канун мая и на праздник Хеллоуин, а в 1926 году

несчастное создание как-то пожаловалось Мэми Бишоп, что боится своего сына:

"К сожалению, я не могу сказать тебе, Мэми, всего, что знаю о нем, --

говорила Лавиния, -- а теперь уж и сама не знаю всего. Уповаю на Господа,

потому что не знаю, ни чего хочет мой сын, ни чем он занимается".

В тот раз, во время праздника Хеллоуин, грохот с вершин был сильнее

обычного, однако внимание людей привлек скорее ритмичный крик множества

козодоев, которые собрались, по-видимому, у неосвещенного дома Уотли. После

полуночи вопли их достигли дьявольского апофеоза, наполнив собой все

окрестности, и только к рассвету они наконец угомонились. Затем они снялись

и улетели на юг, где пробыли на месяц дольше, чем обычно. Никто из местных

жителей не умер в эту ночь но бедная Лавиния Уотли, искалеченная альбиноска,

больше не появлялась.

Летом 1927 Уилбур отремонтировал два сарая на хозяйственном дворе и

принялся перетаскивать туда свои книги и прочие пожитки. Вскоре после этого

Эрл Сойер сообщил любопытным у Осборна, что в доме Уотли вновь начались

плотницкие работы. Уилбур закрыл окна и двери нижнего этажа, и, похоже,

разбирает все перекрытия, как они с дедом сделали четыре года назад на

втором этаже. Теперь он живет в одном из сараев и, по мнению Сойера, стал

робким и озабоченным. Люди предполагали, что ему кое-что известно по поводу

исчезновения матери, и теперь уже очень немногие решались появляться

поблизости от его дома. Рост Уилбура, кстати, достиг уже семи футов и, по

всем признакам, прекращаться не собирался.

В следующую зиму произошла еще одно странное событытие, а именно --

первое путешествие Уилбура за пределы Данвича. Переписка с библиотекой

Уайденер в Гарварде, Национальной Библиотекой в Париже, Британским Музеем,

Университетом Буэнос-Айреса и библиотекой Университета Мискатоник в Эркхаме,

видимо, уже не могла обеспечить его всеми книгами, которые были ему нужны;

поэтому в конце концов он отправился за книгами лично, в поношенной одежде,

неопрятный, заросший бородой, со странным выговором; отправился, чтобы

свериться с оригиналом в Мискатонике, ближайшем к нему источнике необходимой

литературы. Купив дешевый чемодан в лавке Осборна, он, к тому времени

достигший почти восьми футов роста, похожий на черную, звероподобную

горгулью, прибыл в Эркхам. Появился он там, чтобы получить хранившийся в -

библиотеке колледжа под замком ужасный том -- "Некрономикон" безумного араба

Абдула Альхазреда в латинском переводе Олауса Вормиуса, изданный в

семнадцатом столетии в Испании. Он никогда не был в этом городе, но без

труда нашел университетский двор, куда проследовал, миновав огромного

сторожевого пса с белыми клыками; тот невероятно громко лаял на Уилбура,

яростно пытаясь сорваться с крепкой цепи.

Уилбур захватил с собой бесценный, но неважно сохранившийся экземпляр

английской версии интересующей его книги, выполненный доктором Ди, который

он получил от деда. Когда ему дали возможность ознакомиться с латинским

экземпляром, он сразу же стал сравнивать два текста с целью найти

определенный фрагмент, который должен был быть на 751 странице его