Говард Ф.Лавкрафт

Сияние извне

до конца, если бы уровень воды в колодце не оказался на

удивление низок и уже через четверть часа работы не обнаружилось дно.

Полагаю, нет необходимости распространяться в подробностях о том, что они

нашли. Достаточно сказать, что Мервин и Зенас оба были там. Останки их

представляли из себя удручающее зрелище и почти целиком состояли из

разрозненных костей да двух черепов. Кроме того, были обнаружены небольших

размеров олень и дворовый пес, а также целая россыпь костей,

принадлежавших, по-видимому более мелким животным. Ил и грязь, скопившиеся

на дне колодца, оказались на редкость рыхлыми и пористыми, и вооруженный

багром полицейский, которого на веревках опустили в колодезный сруб,

обнаружил, что его орудие может полностью погрузиться в вязкую слизь, так

и не встретив никакого препятствия.

Спустились сумерки, и работа продолжалась при свете фонарей. Поняв, что

в колодце не удастся более найти ничего существенного, все гурьбой

повалили в дом и, устроившись в древней гостиной, освещаемой фонарями да

призрачными бликами, принялись обсуждать результаты проведенных изысканий.

Конечно, они не могли поверить, чтобы рядом с ними могло произойти нечто,

не отвечающее законам природы. Без сомнения, метеорит отравил окрестную

землю, но как объяснить тот факт, что пострадали люди и животные, не

взявшие в рот ни крошки из того, что выросло на этой земле? Может быть,

виновата колодезная вода? Вполне возможно. Было бы очень недурно отправить

на анализ и ее. Но какая сила, какое безумие заставило обоих мальчиков

броситься в колодец? Один за другим они прыгнули туда, чтобы там, на

илистом дне, умереть и рассыпаться в прах от все той же (как показал

краткий осмотр останков) серой иссушающей заразы. И вообще, что это за

болезнь, от которой все сереет, сохнет и рассыпается в прах?

Первым свечение у колодца заметил коронер, сидевший у выходившего во

двор окна. Оно поднималось из черных недр колодца, как слабый луч

фонарика, и терялось где-то в вышине, успевая отразиться в маленьких

лужицах зловонной колодезной воды, оставшихся на земле после очистных

работ. Сияние это было весьма странного цвета, и когда Эми, толкавшийся за

спинами сгрудившихся у окна людей, наконец получил возможность выглянуть

во двор, он почувствовал, как у него останавливается сердце. Ибо то был

цвет хрупкой глобулы, цвет уродливой растительности и, наконец - теперь он

мог в этом поклясться - цвет того движущегося облачка, что не далее как

сегодня утром на мгновение заслонило собой узенькое окошко чердачной

комнаты. Какая-то тварь точно такого-же цвета прикончила внизу беднягу

Нейхема. И лошадь понеслась прочь со двора, и что-то тяжелое упало в

колодец - а теперь из него угрожающе выпирал в небо бледный мертвенный луч

все того же дьявольского цвета.

Нужно отдать должное крепкой голове Эми, которая даже в тот напряженный

момент была занята разгадкой парадокса, носящего чисто научный характер.

Его поразил тот факт, что светящееся, но все же достаточно разреженное

облако выглядело совершенно одинаково как на фоне светлого квадратика

окна, за которым сияло раннее погожее утро, так и в кромешной тьме посреди

черного, опаленного смертью ландшафта. Что-то здесь было не так, не по

законам природы, и он невольно подумал о последних страшных словах своего

умирающего друга: "Оно пришло оттуда, где все не так, как у нас... так

сказал профессор... он был прав".

Во дворе отчаянно забились и заржали лошади, оставленные на привязи.

Кучер направился было к дверям, чтобы выйти и успокоить испуганных

животных, когда Эми остановил его, А между тем сияние во дворе становилось

все ярче, и все отчаяннее ржали лошади. Это был поистине ужасный момент:

мрачное жилище, четыре чудовищные свертка с останками в дровянике у задней

двери и столб неземного, демонического света, вздымающий из осклизлой

бездны во дворе.

Внезапно один из толпившихся у окна полицейских издал короткий

сдавленный вопль. Присутствующие, вздрогнув от неожиданности, проследили

его взгляд. Ни у кого не нашлось слов, да и никакие слова не могли бы

выразить охватившее всех смятение. Ибо в тот вечер одна из самых

невероятных легенд округи перестала быть легендой и превратилась в жуткую

реальность - вся природа замерла в жутком оцепенении, но то, что вселилось